Крайний север бизнес идеи

Жители закрытых и закрывающихся поселков, как за соломинку,
хватаются за любые намеки и слухи о том, что кто-то что-то в их поселках
«откроет». Людям не хочется уезжать и хочется верить в то, что у их любимых
мест еще может быть будущее – ведь «здесь такая природа!».

Например, в закрытой и разоренной Слюде рассказывают о
каких-то голландцах, которые приезжали смотреть на здание местной школы, чтобы
устроить там турбазу, но передумали из-за плохой дороги, о французах, которые
думали выращивать шампиньоны в заброшенной шахте – но, замерив уровень
радиации, «убежали бегом». В Риколатве надеялись, что откроют пансионат «для
наркоманов, бомжей – тех, которые обществу неугодны». Но это все планы кого-то
«со стороны», а чем же в это время занимаются местные жители?  

Постиндустриальные
собиратели

Массовым частным предпринимательством можно считать сбор
ягод и грибов. В урожайные годы некоторым удается неплохо заработать: «Однажды
я на ягодах заработала на пылесос!», — говорит Галина Ивановна из Риколатвы.
Пенсионеры Романовы, живущие все лето в закрытой Слюде, два года назад
заработали «на чернике» 97 тысяч – и все отдали за учебу внучки в Мурманске. Это
здесь, к слову, довольно типично: никто ничего не ждет для себя, все средства и
силы вкладываются в образование и устройство детей и внуков. Чернику сдают на
местах, а конечным пунктом назначения ягод обычно являются соседние европейские
страны, в первую очередь Финляндия. Массовый черничный бизнес, однако, имеет
оборотную сторону: для увеличения «производительности» собирают чернику не
вручную, а с помощью комбайнов, которые вместе с ягодами обрывают с куста
черники листву и могут повредить его корневую систему. «Финны-то о своей
природе заботятся, не собирают так, покупают у нас. А потом те же финские
йогурты с нашей черникой нам же и продают», — рассказывает местная жительница,
— «а наши только рады заработать».

Местным бизнесом стало и собирательство другого рода: ни
одно здание, оставшееся без видимого хозяина, не застраховано от моментального
растаскивания на кирпичи, металл и дрова. Широко распространенная здесь
практика — сбор металла на бывших промышленных территориях, в районах шахт и
рудников. Сами поселки также постепенно рушатся под напором «металлистов».  Нина Владимировна, жительница поселка Слюда,
рассказывает: «Когда поселок закрыли и многие уже разъехались, здесь каждый
вечер стоял страшный скрежет – все выдирали, что могли найти. Оборудование из
столовой, котельной, перекрытия, кабели – все». Система сбора металлолома —  многоуровневая. Сборщики – «металлисты»
низшего уровня — колесят по Ковдорскому району на грузовиках и машинах без
номеров, выгребают все, что могут найти, сдают по три рубля за килограмм в
поселке Енский. Оттуда цепочка перепродаж, как говорят сами сборщики, тянется
до самого Мурманска. По пути металлолом, естественно, дорожает.

Отношение к металлистам среди местных жителей противоречивое.
Некоторые жители активно возмущаются, что на их глазах нахально разбирают следы
благополучного прошлого, надежды на возрождение которого у некоторых все же
остались. Нина Владимировна – самый упорный борец с уничтожением поселка Слюда,
возмущена тем, что «металлисты» без всяких разрешений и лицензий собирают
металлолом, разрушая при этом остатки зданий и асфальтовую дорогу в поселке
бульдозерами и тракторами. И как многие местные жители, она вздыхает: «На те
деньги, что здесь наворовали и на этом металле заработали, можно было бы асфальтовую
дорогу до самого Ковдора проложить!». «Этих денег хватило бы на то, чтобы с
людьми расплатиться – рудник ведь за 9 месяцев так и не выплатил зарплату», —
вторит ей Любовь Викторовна из Риколатвы. В тоже время, многие понимают –
возрождения не будет, а безработным металлистам нужно на что-то кормить свои
семьи. Кроме того, лес вокруг поселков настолько замусорен ржавыми и уродливыми
остатками «жизнедеятельности» шахт, что металлисты выступают даже как «санитары
леса», возвращая ему приличный вид.

Вот, собственно, и все предпринимательство – вернее,
собирательство, сложившееся в бывшем промышленном центре. Люди по привычке ждут
и надеются, что о них кто-то позаботится – ведь раньше их и поселки «опекали»
рудники и комбинаты, от которых сегодня остались только горы металлолома и
изрытые горы.

Фермеры Заполярья

Более традиционные формы предпринимательства в Заполярье, конечно,
тоже есть. Франц Ефимович Ромашко, начальник управления Енского
территориального сельского поселения в Ковдорском районе, с гордостью
рассказывает: подсобное хозяйство Ковдорского ГОКа несколько лет назад перешло
в руки частного предпринимателя – Рафаила Вагизова — и превратилось в одно из
самых успешных сельскохозяйственных предприятий Мурманской области. «Агрокомплекс
«Ковдорский»» смог извлечь выгоду из того, что потерял крупного «покровителя» в
виде ГОКа. Сегодня весь юг Мурманской области питается молочными продуктами,
мясом и яйцами из поселка Лейпи. Ромашко связывает такую успешность и с
особенностями местного, северного отношения к работе: «У нас в Мурманской
области всегда и коровы лучше доились, и картошки дольше хватало, чем даже в
Краснодарском крае. А все потому, что у нас отношение здесь другое, более
бережное, разумное».

Однако не всегда судьба отправляющихся в свободное плавание северных
предпринимателей складывается так радужно. Сплошной борьбой с обстоятельствами
и соседями представляется история Владимира Тихомирова – человека с активной
жизненной позицией и деятельным характером из поселка Риколатва. Несколько раз Владимир
Федорович пытался начать свое дело: он занимался оленеводством, обучившись всему
с нуля, после оленей – завел коров, после коров хотел заняться рыбоводством.
«Но в нашей стране нельзя быть белой вороной, нельзя выделяться», — горько
заключает Владимир Федорович. Ни одно из этих начинаний не удавалось ему
реализовать так, как хотелось. Оленей ловили и убивали, коровы, бродившие по
поселку и топтавшие огороды, вызывали негодование односельчан, и кто-то поджег
сено в хозяйстве Тихомирова – животных едва удалось спасти. После этого случая
от идеи заниматься животноводством фермер отказался. «Каждое занятие оставляло
только минус в душе», — говорит предприниматель.

Новый вид народного
бизнеса

Как мы писали в предыдущем очерке, многие северяне
обижены на руководство промышленных предприятий и на местную администрацию:
люди чувствуют себя брошенными. Однако с 2003 года действует Закон «О жилищных
субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним
местностей». Прописанная в нем процедура переселения с Севера запустила
огромный — хотя и не предусмотренный собственно государством, а являющийся
результатом смекалки и предприимчивости наших людей — механизм извлечения из
государства хотя бы небольшой компенсации за долгие годы работы на Севере.

В соответствии с этим законом, граждане, желающие
перебраться в среднюю полосу России (в первую очередь, это касается пенсионеров
и ветеранов труда, но жителям закрывающихся поселков такая возможность также
предоставляется), получают взамен своего жилья на Севере не жилплощадь в
конкретном месте, а жилищный сертификат на определенную сумму. Сумма
устанавливается в зависимости от того, в какой именно регион хочет перебраться
получатель. Единственная проблема в том, что высчитывается сумма с учетом
средней государственной, а не рыночной стоимости квадратного метра в том или
ином регионе. Естественно, на реальную покупку этого сертификата не хватит. И
вот здесь и начинается народный северный бизнес.

Самые высокие цены на жилье – даже государство это понимает
– в Москве и Петербурге. Поэтому подавляющее большинство северян сегодня
«собирается» именно туда: согласно заявлениям, поданным на получение жилищных
сертификатов. Между тем, реально в Москву и Петербург мало кто хочет, а многие
и вовсе не желают покидать Заполярье – привыкли, и природа красивая, и люди
лучше, да и вообще, прожившим всю жизнь в условиях Крайнего Севера адаптация к
климату средней полосы может оказаться невозможной и вредной. На помощь им
приходят московские и петербургские агентства недвижимости, быстро
отреагировавшие на спрос: они помогают обналичить сертификат, выдают
переселяющимся деньги за вычетом комиссионных (обычно это 10% от суммы), на
которые те могут купить жилье, где пожелают. Это уже не будут столичные города,
но денег может хватить на покупку квартиры или дома в регионах. При хорошем
раскладе у переселенцев даже остаются кое-какие деньги после покупки нового
жилья.

Сейчас эта система находится под угрозой: чиновники,
естественно, в курсе того, как «выкручиваются» люди, и обсуждают возможность
введения единой средней по стране суммы, прописываемой в сертификате. По словам
депутата Госдумы Ростислава Гольдштейна, из-за обналичивания сертификатов с
«сумасшедшими» суммами «очередь на переселение движется очень медленно. Если же
сделать цену единой по России, то все будет честно, и гораздо большее
количество людей сможет получить жилье в благоприятных по климату регионах».
Между тем, местные говорят – до того, как появились способы обналичивания
сертификатов, их никто не хотел брать, и очередь не двигалась вовсе: никому
были не нужны сертификаты с «нерыночными» суммами.

Приобретение жилья, переезды, сертификаты и прочие операции
с жилплощадью – самая животрепещущая тема на Севере сегодня. Люди не столько пытаются
уехать с Севера, сколько занимаются приращением – пытаются и сами не прогадать,
и детям, и внукам что-то выкроить. Подробнее о том, как происходит закрытие и
переселение – в следующем очерке на Cogita!ru.

<Продолжение следует>

Материал, положенный в основу данной серии очерков, собран в рамках проекта MOVE-INNOCOM (поддержан Академией наук Финляндии, грант N118702).

Как сообщил заместитель министра экономического развития РФ Вадим Живулин, большинство предложений касается снижения финансовой нагрузки по обеспечению работникам северных льгот.

По закону бизнес в высоких широтах должен из своих средств ежемесячно выплачивать персоналу районные коэффициенты и процентные надбавки. К тому же надо раз в два года компенсировать сотрудникам и неработающим членам их семей стоимость проезда к месту отдыха. Плюс удлиненные отпуска и сокращенный рабочий день для женщин. А вести свое дело на Севере и без того сложнее, чем в других регионах, из-за неблагоприятного климата, высокой стоимости энергоресурсов и проблем с логистикой. В итоге северная продукция стоит гораздо дороже и не выдерживает конкуренции на общероссийском рынке, что не очень-то вписывается в курс на развитие Арктики.

Минэкономразвития РФ поддержало два ключевых предложения. Первое — заменить для субъектов МСП компенсацию проезда к месту отдыха правом работников на налоговый вычет в части понесенных расходов. Предполагается, что при этом регионам будут компенсировать выпадающие доходы бюджета.

Вторая мера — исключить из базы для начисления страховых взносов выплаты, начисленные сотрудникам с учетом районных коэффициентов и процентных надбавок. Это сократит платежи бизнеса во внебюджетные фонды.

Оба предложения направлены в профильные министерства и ФНС России. Минэкономразвития ждет от региона и другие варианты, которые обещает оперативно рассмотреть. Все идеи обсудят на совещании с участием предпринимателей, которое пройдет в Архангельске в ближайшее время.

Освобождение бизнеса от уплаты страховых взносов, коэффициентов и надбавок сохранит соцгарантии и облегчит финансовую нагрузку

Проблему нагрузки на северный бизнес поднимают уже много лет, но лед тронулся лишь в этом году, отмечают эксперты. Улучшение условий для предпринимательства в высоких широтах стало частью соответствующего федерального проекта.

— Северные государственные гарантии для нас всегда были задачей номер один, — подчеркивает председатель регионального отделения общественной организации МСП «Опора России» Сергей Антуфьев. — Ключевое слово здесь — «государственные», однако бизнес обеспечивает эти гарантии сам. И конечно, мы находимся в абсолютно неравных условиях даже с соседними регионами, расположенными немного южнее. Когда предприниматели только начали поднимать эту тему, многие считали, что государство должно компенсировать все северные льготы. Но сегодня работодатели согласны и на малые уступки.

По данным областной ТПП, с каждым годом арктические регионы теряют до 10-15 процентов бизнеса. А ведь в советское время «северные» придумали как раз для того, чтобы привлечь людей к развитию этих территорий.

— Меры пора принимать давно, поскольку положение дел серьезное, — уверяет президент региональной ТПП Василий Сидоровский. — Малый и средний бизнес надо удержать в Арктике и дать ему возможность развиваться. Освобождение предпринимателей от уплаты страховых взносов с коэффициентов и надбавок позволит сохранить социальные гарантии людям и облегчить финансовую нагрузку на бизнес. А замена компенсации проезда к месту отдыха налоговым вычетом сподвигнет работников более ответственно относиться к этому праву. Ведь сегодня размер таких выплат ничем не ограничен, работодатель обязан оплачивать даже билеты на Дальний Восток и обратно. Это приводит к существенным финансовым потерям, а порой и к банкротству малых предприятий.

Как отмечают бизнесмены, привлечь внимание к их проблемам помогла и поддержка региональных властей. Губернатор Поморья Игорь Орлов уверен, что к уже одобренным предложениям надо добавить меры по кадровому обеспечению бизнеса на Севере.

— Человеческий капитал — основа для развития производства. У людей должен быть стимул жить и работать в Арктике. Возможно, это будет компенсация ипотеки за определенный период жизни на Севере, — предложил глава региона.

Развитие моногородов Арктической зоны РФ, правовая поддержка бизнеса, компенсация высоких тарифов на теплоснабжение — это лишь часть дополнительных мер, которые предлагает предпринимательское и экспертное сообщество Поморья.

— Мы выходим на новый этап работы по улучшению бизнес-среды, — полагает министр экономического развития Архангельской области Иван Кулявцев. — В связи с этим мы формируем пакет предложений по дополнительным мерам, направленным на улучшение условий ведения бизнеса на Севере.

Комментарий

Сергей Антуфьев, председатель Архангельского отделения общественной организации МСП «Опора России»:

— Со своей стороны мы предлагаем сохранить единый налог на вмененный доход, который планируется отменить с 2021 года. Этот специальный режим налогообложения защищает малый бизнес от проверок и обеспечивает ему понятные правила работы. Предприниматель платит налог с одного рабочего места или квадратных метров. Сколько он при этом заработает — неважно. При переходе с ЕНВД на общий режим налогообложения — а это НДС, 30 процентов социальных взносов и 13 процентов подоходного налога — бизнес сразу должен платить более 50 процентов. Плюс огромные суммы штрафов в случае недоплаты налогов. В итоге расходы могут составить десятки миллионов рублей и привести к закрытию бизнеса.