Бизнес идеи в нефтяной
Само слово «нефть» известно человечеству так давно, что уже и не вспомнить ее изначального значения. А оно, если верить светлым умам мировой истории, развивалось через череду языков минуя греческий, турецкий, персидский и аккадский язык, и, в конце концов, обрело абсолютно закономерное выражение — вспыхивать или воспламеняться. Около 6 – 4 тыс. лет до н.э. данный продукт активно использовался в строительстве и дорожном промысле на берегах Евфрата, а в Древнем Египте местные нефтяные магнаты применяли «черное золото» для бальзамирования покойников. Но время, когда нефтяная вышка станет символом успеха, независимости и власти, наступит намного позже.
На рубеже девятнадцатого столетия некоторые «прогрессивные далековидные бизнесмены» высказали предположение, что у нефти большое будущее, но в качестве не средства освещения, а источника энергии. Начало этому историческому процессу было положено еще в семидесятых годах, когда впервые в качестве топлива для судов, ходивших на Каспийском море, были использованы «остатки», как в России называли отходы после получения керосина в процессе перегонки, т.е. мазут. Это нововведение объяснялось простой необходимостью: России приходилось импортировать уголь из Англии, что было очень дорогим удовольствием, а леса в некоторых областях империи было недостаточно. Впоследствии поезда новой Транссибирской железнодорожной магистрали стали ходить не на угле или дровах, а на нефтяном топливе. В Британии железные дороги иногда переходили с угля на мазут, чтобы уменьшить задымленность в черте города, а в особых случаях и в целях безопасности, например, при перевозке членов королевского дома. Но в целом уголь продолжал занимать на рынке преобладающие позиции, он послужил основой для бурного развития тяжелой промышленности в Северной Америке и Европе. Также он был главным топливом всех торговых и военных флотов мира.
Нефть в XIX веке.
Ситуация изменилась к концу девятнадцатого века, который был отмечен всемирным нефтяным бумом. Спрос увеличивался быстрыми темпами, предложение за ним не поспевало, и цены росли. В этот период нефтебизнес настолько прогрессирует, что уже невозможно представить более прибыльное дело. Формируются и определенные правила, которые должны быть выделены красным маркером теми, кто всерьез намерен покорить Эверест нефтедобычи.
Императивом нефтяного бизнеса является очень простое понятие — те, кто с ним связан, всегда находятся в поиске определенного равновесия. Инвестиции в одном секторе бизнеса влекут за собой новые инвестиции в другой сектор в целях обеспечения безопасности уже инвестированных средств. Можно с легкостью привести наглядный пример: те, кто добывают нефть, должны обеспечить рынки сбыта, чтобы их нефть имела цену. Как однажды сказал основатель корпорации «Shell»Маркус Сэмюель: «Добыча нефти сама по себе почти ничего не стоит и ничего не приносит. Необходимы рынки сбыта». А тем, кто занят переработкой нефти, необходимы не только рынки сбыта, но и предложение. Фактически неиспользуемый нефтеперерабатывающий завод представляет собой лишь гору металлолома и ржавеющих труб. А вот тем, кто занимается сбытом, необходима нефть, в противном случае они будут иметь лишь убытки.
Хотя, Маркус делал свои выводы не представляя насколько все может измениться за какие-то 100 лет. На современном этапе развития этой отрасли нефть стала незаменимой не только для получения технически ценных продуктов, главным образом моторных топлив, растворителей, сырья для химической промышленности, но и активно используется как источник ценного сырья для производства синтетических каучуков и волокон, пластмасс, моющих средств, пластификаторов, красителей и др.
Соответственно, ценность нефти не уменьшается, даже несмотря на то, что ее доля в общем потреблении энергоресурсов будет уменьшаться вследствие возрастания применения атомной и иных видов энергии, а также увеличения стоимости добычи.
Для среднестатистического человека или бизнесмена, который не знаком с этой отраслью и привык делать выводы исключительно по художественным фильмам и картинкам в телевизоре, кажется, что нефтедобыча ограничивается нефтяной вышкой и парой тройкой человек, которые, проснувшись утром, видят струю черного вещества и радостно кричат, что теперь они богаты. И, как обычно оказывается, как только кто-то всерьез намеревается влезть в этот бизнес, все совершенно не так!
Нефтебизнесе подробно:
Попробуем немного детальней рассказать о нефтебизнесе. Современные методы бурения почти полностью исключают возможность, так сказать, «фонтанирования», а нефтяная вышка является всего лишь частью нефтяной бурильной установки, которая в общем виде включает в себя: буровые сооружения (буровая вышка, основание вышки, мостки, стеллажи); спуско-подъемное оборудование (лебедка, кронблок, крюкоблок); силовое оборудование для привода лебедки, ротора и буровых насосов (двигатели электрические или дизельные), оборудование для вращения бурильной колонны (ротор); оборудование циркуляционной системы (емкости, буровые насосы, манифольд); оборудование для очистки бурового раствора от выбуренной породы; оборудование для приготовления бурового раствора (гидроворонки, гидромешалки, шламовые насосы); противовыбросовое оборудование (превенторы), привышечные сооружения. Даже если вы и не сразу разобрали все эти зловещие слова, по крайней мере, по их количеству можно понять, что все это не так уж просто.
На современном этапе исполь-зуется много типов нефтяных буровых установок. Некоторые из них достигают в высоту размера двадцатиэтажного здания, другие стоят на колесах, а иные располагаются на платформах и баржах для бурения скважин в морском дне — такая установка называется нефтяной платформой.
Кстати, самая крупная платформа, добывающая и нефть, и газ, это платформа Хайберния, расположена в океаническом бассейне им. Жанны д’Арк в Атлантическом океане. Ее основание, прикрепленное к морскому дну, охватывает 111 кв.м, а сама платформа напоминает бетонный остров из фантастических фильмов с зубчатыми краями для противостояния айсбергам.
Около восьмидесяти пяти процентов нефтяных скважин в Соединенных Штатах являются результатом применения метода вращательного бурения, при котором в землю внедряется быстро вращающийся бур. Существуют различные виды буров для разнообразных типов почвы. К буру прикрепляется так называемая буровая труба, состоящая из десятиметровых секций, называемых узлами, каждая из которых весит около двухсот килограмм.
Плоский стальной поворотный круг удерживает в вертикальном положении и поворачивает трубу, проходящую сквозь него в землю. С каждым поворотом трубы бур, прикрепленный к ней, вгрызается все глубже в землю, а к ней, соответственно, наращивается узел за узлом.
В процессе бурения в трубу закачивается специальная жидкость, которая охлаждает и смазывает бур. По мере того, как скважина делается все глубже, к трубе время от времени добавляют длинную стальную трубку, называемую обсадной трубой.
Так как бур затупляется, проходя через разнообразные горные породы, его надо довольно часто заменять и для этого вытаскивать из скважины всю трубу, что является весьма трудоемкой работой. Иногда на то, чтобы заменить бур и опустить трубу обратно в скважину, уходит от четырех до шести часов.
Когда скважина достигает нужной глубины, бур с трубой вытаскивают, обсадная труба, наполненная специальным химическим составом, опускается до самого дна скважины. Для того, чтобы открыть выход для нефти, в скважину опускается специальное приспособление, напоминающее небольшую пушку, чтобы пробить в трубе отверстия. Потом в трубу закачивают воду, чтобы устранить заполняющий ее состав. В скважине повышается давление, и, наконец, нефть начинает поступать через клапаны-отверстия в открытый резервуар.
Вот в этот момент можно начинать радоваться и обливаться черной жидкостью.
Теперь немного о затратной части данного проекта.
Как вы уже смогли догадаться, подобное удовольствие не дешевое, но и прибыль от него не измеряется годовым жалованием работника отрасли быстрого питания. Итак, цена на не новую буровую установку отечественного, да и зарубежного производства, будет колебаться в зависимости от глубины и диаметра, но в среднем составит примерно 2 млн. американской валюты, новые же обойдутся в районе 4 – 5 млн. все той же денежной единицы. Хотя, кто их считает, эти нули! Ну и, конечно, не стоит забывать о рабочих, а это примерно 100 человек персонала, которым нужно платить зарплату.
Конечно, после всего прочтенного может возникнуть ряд вопросов в резонности данного бизнеса. Например, сколько же нефти у нас осталось и на долго ли ее хватит? К сожалению, нельзя даже приблизительно определить дату, когда нефть на земле закончится. Можно лишь утверждать, что когда-нибудь она таки закончится. Поскольку, нефть относится к невозобновляемым ресурсам.
На сегодня разведанные запасы составляют чуть больше 1 триллиона баррелей, которых, при сохранении современной интенсивности потребления, хватит на около
35 лет. Однако, значит ли это, что через указанный промежуток времени вся нефть на земле иссякнет? И тут можно категорически ответить — нет! С того момента, как первый нефтяник пробурил первую скважину, тысячи аналитиков предсказывали, что в самом ближайшем будущем: через одно, два, три десятилетия в промышленных масштабах нефть будет использовать невозможно — ее останется слишком мало. Но проходили десятилетия, а разведанных запасов становилось не меньше, а все больше и больше. Чем больше добывалось нефти, чем сильнее становилась зависимость от этого ресурса, тем больше вкладывалось средств в разработку новых методов поиска и разведку новых запасов «черного золота».
А даже если нефть таки закончится, уже сейчас существует множество проектов с использованием иных ресурсов. Это может быть: газ, синтетическое топливо, электрическая энергия. Да и развитие технологий не стоит на месте. Человек уже сейчас начинает использовать восполняемые ресурсы, такие как энергия ветра, воды, солнца.
Когда добыча нефти упадет и ее стоимость повысится до определенного уровня, начнется широкомасштабный переход на альтернативные виды энергии. И, скорее всего, такой сценарий не станет неожиданностью для государств.
Ну, а на ближайшее время нефтяной бизнес остается одним из самых выгодных и прибыльных. Товары, произведенные на нефти, получаются в разы дешевле произведенных на энергии ветра либо солнца. Ситуация с автомашинами еще более драматична.
Переход на более дорогие ресурсы означает отставание в росте валового продукта. Тот, кто использует нефть, выигрывает в себестоимости товара. Причем, наибольшим образом выигрывают те страны, которые используют нефть наиболее интенсивно, ведь когда-нибудь ресурсы подорожают, и чем больше они успеют произвести товаров и услуг сейчас, тем большую прибыль они получат по сравнению с другими странами.
Вывод — приобретайте буровые установки и футбольные клубы!
Источник
Вложенные в разработку Axel $50 тыс. (около 1,7 млн руб.) личных сбережений Малюгину и Шульгину удалось отбить уже на первом заказе. Летом 2013 года систему испытала канадская буровая компания Cougar Drilling Solutions на скважине в Ираке и полгода спустя сделала заказ на два аппарата. «Траектория-сервис» приобрела восемь комплектов и теперь с помощью них ведет работы на скважинах «Газпрома», «Роснефти», «Татнефти» и «Башнефти». По словам Алексеева, оборудование Axel обходится ему на 25–30% дешевле иностранных аналогов, а наземный компьютер Axel сочетается с разными типами телеметрических систем, представленных на российском рынке. «Теперь, если нам надо перебросить телесистему с одной скважины на другую, мы можем поменять только наземный прибор», — рассказывает глава «Траектории-сервис». По словам Малюгина, оборудование Axel позволяет сэкономить от двух до четырех часов бурения в сутки.
Телеметрическая система Axel включает в себя наземное устройство — компьютер, к которому подключаются скважинные модули
(Фото: Олег Яковлев / РБК)
Цены на установку наземного блока Axel варьируются от $35 тыс. до $45 тыс. (1,7–2,5 млн руб.) в зависимости от модификации самого устройства и телеметрической системы, к которой оно будет подключаться. Создание полной телеметрической системы на скважине, по расчетам Axel, обойдется в $500 тыс. В 2014 году Axel продала 27 наземных устройств и шесть скважинных модулей в общей сложности почти на $1 млн (около 35 млн руб.). Клиентами, говорит Малюгин, стали канадская Phoenix Technology Services, казахская «Жигермунайсервис», голландская Transmark EDS, а также российские «Рекомгео» и «Башнефтегеофизика». Правда, в этом году продажи пока в несколько раз ниже, чем в прошлом, но Axel надеется отыграться во второй половине года. По словам замдиректора компании Глеба Каташинского, компания нацелена на международную экспансию: она уже открыла офис в США и планирует продавать свое оборудование по всему миру.
«Геоптикс»: следи за скважиной
Предприниматель из Екатеринбурга Евгений Шароварин разработал систему непрерывного мониторинга нефтяных скважин с помощью оптоволоконных датчиков. В 2010 году вместе с партнером Андреем Комиссаровым он основал стартап «Геоптикс» и уже полтора года спустя начал продажи. «В скважине может произойти все, что угодно: вместо нефти вы можете начать добывать воду, может где-то вырваться газ, может возникнуть пробка из парафина или гидрата, — рассказывает Шароварин. — Все эти изменения так или иначе отражаются на температуре в скважине». Оптоволоконный кабель, опускаемый в скважину и подключаемый на поверхности к специальному оборудованию, передает информацию о температуре внутри скважины на сервера компании-заказчика, а специальная программа позволяет интерпретировать эти данные и быстро принимать меры. «В режиме реального времени инженеры будут знать состояние скважины и добывать углеводороды больше, дешевле, без аварий», — убеждает предприниматель.
Предприниматель из Екатеринбурга Евгений Шароварин
(Фото: Олег Яковлев / РБК)
Шароварин не первый год занимается бизнесом: в 2008 году он продал принадлежавшую ему «Группу компаний АСК», специализировавшуюся на автоматизации предприятий, московской LETA Group за 442 млн руб. Разработка «Геоптикс» потребовала около 80 млн руб. инвестиций, большую часть которых Шароварин взял из личных средств. Первым клиентом стартапа в 2013 году стала одна из дочерних компаний «Газпрома» (назвать компанию предприниматель отказался). «Конечно, они не сразу мне поверили, — говорит он. — Я сделал презентацию, показал зарубежные аналоги, прибор, который работает, — и всё». С тех пор «Геоптикс» оборудовала оптоволоконными датчиками более десятка нефтяных и газовых скважин «Газпрома» и «Газпром нефти» в Западной Сибири, рассказывает Шароварин. Общие продажи компании составили 50 млн руб. По итогам 2015 года «Геоптикс» надеется заработать столько же, а весь рынок Шароварин оценивает в 5–7 млрд руб. в год.
Перспективы оптоволоконной технологии на российском рынке зависят от точной интерпретации данных, с которой многие компании до сих пор испытывают трудности, рассказал РБК заведующий кафедрой геофизики Физико-технического института Башкирского государственного университета Рим Валиуллин. Он неоднократно консультировал Шароварина, как интерпретировать полученные данные, а предприятие «НПФ ГеоТЭК» на основе кафедры подготовило для «Геоптикса» соответствующий софт. Рынок волоконно-оптических датчиков быстро развивается, и стартапам приходится конкурировать на нем с компаниями, уже много лет предлагающими услуги по бурению и эксплуатации скважин, например Halliburton и Schlumberger, считает предприниматель Евгений Фигура из компании «Лазер Солюшенс».
Шароварин уверен, что продукт «Геоптикс» выдержит конкуренцию за счет того, что он на 25–30% дешевле зарубежных аналогов в установке и эксплуатации, а также за счет гибкости предлагаемых решений. Снизить себестоимость производства компании удалось за счет более дешевого труда российских инженеров и разработчиков. Хотя покупные детали, по словам Шароварина, обходятся ему дороже, чем западным коллегам, из-за необходимости платить таможенные пошлины, разница на стоимости труда с лихвой это покрывает. «Это технология будущего, — уверен Шароварин. — Если сейчас ею оборудованы единичные скважины, то через десять лет каждая скважина будет мониториться в обязательном порядке».
Рынок на триллион
$166,6 млрд — объем мирового рынка нефтесервисных услуг в 2014 году
$25,9 млрд — объем российского рынка нефтесервисных услуг в 2014 году
65% российского рынка нефтесервисных услуг приходится на бурение
22,6 млн м скважин пробурено в России в 2014 году
3,2 км — средняя глубина нефтяных скважин в России
Источник: Deloitte, Markets and Markets, EDC.
«Газохим Техно»: не жги газ напрасно
Основатель и глава компании «Газохим Техно» Сергей Долинский — ученый-химик со стажем. Вместе с коллегами из Института органической химии РАН Владиславом Лукшо и Евгением Платоновым он более 12 лет занимался технологиями по получению синтетических моторных топлив. В результате появилось инженерное решение мини-GTL (от англ. gas to liquid) установок, перерабатывающих газ в жидкость.
Основатель и глава компании «Газохим Техно» Сергей Долинский (слева) и руководитель Сергей Иргебаев (справа)
(Фото: Олег Яковлев / РБК)
Россия — мировой «чемпион» по сжиганию попутного нефтяного газа (ПНГ). Только в 2012 году, по оценкам WWF, в факелах над Сибирью сгорело свыше 17 млрд кубометров ПНГ. «Все объемы газа, которые существующими способами было возможно утилизировать, уже утилизированы (до 85%), — отмечает Долинский в интервью РБК. — Оставшиеся 15% — самые проблемные, как раз наша ниша».
Установка мини-GTL, разработанная «Газохим Техно», позволяет переработать «неликвидный» ПНГ в синтетическую нефть: она обладает почти такими же свойствами, что и минеральная. Это позволит нефтяным компаниям решить сразу две проблемы, объясняет Долинский: во-первых, снизить вред окружающей среде и сэкономить на выплате штрафов за сжигание ПНГ, во-вторых, увеличить нефтедобычу за счет полученной синтетической нефти.
На разработку прототипа установки Долинский и его партнеры потратили около 25 млн руб. В 2012 году компания «Газохим Техно» стала резидентом «Сколково». Фонд и группа «Аллтек» частного инвестора Дмитрия Босова пополам вложили в стартап 300 млн руб.
Сейчас компания планирует провести второй раунд инвестиций для строительства на одном из нефтяных месторождений в Коми первой мини-GTL, которая обойдется в $17 млн. Название месторождения в «Газохим Техно» не раскрывают до окончания экспертиз (экологической и по промышленной безопасности). По словам Долинского, компания подписала меморандумы о сотрудничестве еще с шестью нефтяными компаниями на переработку 2,3 млрд кубометров ПНГ в год. Окончательные коммерческие соглашения будут подписываться по результатам «пилота» в Коми — там установка должна заработать в 2017 году. Ориентировочная стоимость коммерческой мини-GTL — до $50 млн.
Пока что «Газохим Техно» зарабатывает на консультациях и подготовке проектов по утилизации ПНГ, что принесло ей в 2014 году 10 млн руб. выручки, а в текущем году должно принести уже 30 млн руб. По расчетам Долинского, при нынешнем объеме сжигаемого ПНГ в России нефтяным компаниям потребуется около 150–160 мини-GTL, чтобы полностью исключить сжигание попутного газа.
Установки мини-GTL имеют ряд недостатков, считает Кирилл Лятс, гендиректор компании «Метапроцесс» и бывший руководитель Долинского. По словам Лятса, синтетическая нефть отличается высоким содержанием парафинов, что усложняет ее транспортировку по обычному трубопроводу из-за риска возникновения парафиновых пробок. Кроме того, другие субпродукты, полученные в результате переработки газа, потребуют дополнительных затрат на логистику. «И газоподготовка, и дальнейшая переработка, без которых немыслимы продажи продукта GTL, удорожают проект и делают его непригодным для использования на месторождениях», — сказал он РБК. Но Долинский считает, что низкие цены на нефть заставят нефтяные компании задуматься о повышении эффективности добычи. «Если нефть продолжит дешеветь, а сумма штрафа за сжигание ПНГ останется прежней, вряд ли кто-то позволит себе закрыть на это глаза», — уверен предприниматель.
Источник