Бизнес идеи помощь людям
Собираясь открыть собственное дело, следует обратить внимание на нишу, которая является незаслуженно забытой – помощь людям, не услуги по ремонту, а именно помощь в хозяйстве, уходе, общении. С каждым годом число пожилых людей увеличивается, что позволяет расширять бизнес – возможности для тех, кто хочет «расти» и развиваться в социальной сфере. Спрос на подобные услуги увеличивается, так как большая часть пенсионеров предпочитает жить за пределами города, что влечет за собой увеличение домашних дел, которые в силу возраста они выполнить не в состоянии.
Основная цель бизнеса – помощь пожилым людям, а также тем, кто имеет серьезные проблемы со здоровьем и не может выполнять работу по дому самостоятельно.
Задача – организовать полноценный уход за человеком, чтобы он не нуждался ни в чем и чувствовал себя хорошо и комфортно.
Что необходимо для открытия бизнеса?
Как и для любого другого вида предпринимательской деятельности, для открытия бизнеса на помощи пожилым людям, потребуется:
- Выбрать направление деятельности;
- Определить круг предстоящей работы;
- Рассчитать затраты;
- Оформить документы.
Хорошим помощником в этом бизнеса станет образование – лучше всего медицинское, так как пожилым людям часто необходима не только физическая помощь. Кроме того, чаще всего придется выполнять следующие виды работ:
- Уборка помещений;
- Стирка;
- Приготовление еды;
- Закупка продуктов;
- Оплата счетов за коммунальные услуги;
- Посещение поликлиник и аптек.
Также немаловажным для пожилых людей является простое общение, поэтому необходимо быть готовым к разговорам. Если человек живет в частном доме, то к кругу выполняемых работ может прибавиться чистка двора от снега, колка дров и растопка печи.
Этапы развития бизнеса
Первое, что потребуется сделать – выяснить, каков спрос на предоставляемую услугу в городе, районе или области, где предполагается открытие фирмы. Конкуренция в этой нише имеется, но она не слишком большая, чтобы стать причиной для закрытия проекта или остановки его реализации. После этого необходимо определиться с кругом выполняемых работ, поскольку бизнес может быть основан на помощи по хозяйству, общении или являться аналогом социального такси, поскольку пожилые люди нуждаются в смене обстановки не меньше, чем в других видах помощи.
Следующий шаг – посещение различных организаций, таких как поликлиника, социальная защита, пенсионный фонд. Главный залог успеха в этом виде бизнеса – желание работать, пунктуальность, терпение и лояльность. Эти качества необходимы, поскольку клиенты в большинстве своем – пожилые люди, обладающие особым складом характера. Специального обучения для бизнесмена проходить не придется, что сэкономит время и деньги.
Следующий шаг: реклама услуг, которые будет предоставлять компания. Здесь важно понимать, что целевая аудитория – это пожилые, часто одинокие люди, соответственно, у них нет возможности выйти в интернет. Узнать об услуге они могут из листовок, газет, информации на стенде во дворе, в подъезде или в организации социальной направленности. Именно поэтому для предпринимателя и требуется заручиться их поддержкой. Лучше всего разместить информацию о своем бизнесе в региональных и местных газетах, на радио и телеканалах, поскольку пожилые люди много внимания уделяют СМИ.
Разновидности бизнеса на помощи пожилым
Важно помнить, что подобный вид предпринимательства не ограничивается только лишь помощью в хозяйственной сфере. Также можно открыть:
- Агентство по найму персонала;
- Центр общения для пожилых людей;
- Такси.
Соответственно, затраты на каждый из этих видов деятельности будут различными. Самый доступный вид работ – социальная помощь. Она не потребует больших вложений на первоначальном этапе. Однако здесь важен характер человека, его вежливость и чувство такта.
В том случае если выбран формат социального такси, то примерные затраты на первом этапе составят в среднем 500 тысяч рублей, так как потребуется приобрести машину. Также необходимо помнить о получении разрешения на подобную услугу, поддержание автомобиля в идеальном техническом состоянии, а это еще около 20 тысяч рублей в месяц. Со временем, если спрос будет позволять, можно расширить автопарк и нанять опытных водителей. Окупаемость затрат наступит спустя год после открытия.
Если помощь людям старшего возраста выражается в открытии агентства по найму персонала, то затраты здесь будут внушительными – необходимо арендовать офис, нанять персонал, платить за аренду и коммунальные услуги, а также учесть, что необходима зарплата сотрудникам. Общая сумма первоначальных затрат в этом случае начинается от 1 млн. рублей. Окупаемость также наступит через год, но важно помнить – рекламные и маркетинговые затраты будут выше, так как потребуется дать информацию об услуге не только в газеты, но и на телевидение.
Открывая центр для общения, необходимо помнить, что в основе лежит помещение, которое должно быть оборудовано специальными средствами – пандусами и поручнями. Стартовый капитал составит не менее 1,5 млн. рублей, так как затраты будут включать в себя оборудование помещения, закупку техники и мебели, найм персонала, в том числе и медицинского. Потребуется также провести телефонную и интернет сеть.
Таким образом, бизнес на помощи для пожилых людей – широкая ниша, занять место в которой можно, не имея практически никаких средств для старта – в этом случае лучше всего начинать с физической и психологической помощи. Со временем можно развивать свою компанию, включать новые виды услуг, в число которых будет входить, в том числе, и такси. Очень важно помнить, что в этом бизнесе главным является честность и доброта, поскольку хорошее отношение расположит к предпринимателю не только пожилого человека, но и его родственников.
Поделиться:
Источник
Мы часто слышим о социальном предпринимательстве, но не до конца понимаем, что это такое. Иногда его путают с расплывчатым оборотом «социальная ответственность бизнеса», которую любят упоминать в своих речах чиновники. Совместимы ли построение эффективной компании и благотворительность? Можно ли заработать, решая общественные проблемы? В Москве уже пять лет работает Impact Hub — площадка, призванная собрать социальных предпринимателей вместе и помочь им развить свои проекты. Вместе с ее соосновательницей Екатериной Халецкой в теме разобрался «Цех».
Социальное предпринимательство — это способ решения социальных проблем с помощью бизнеса. Эта концепция работает в самых разных сферах — помощи людям с ограниченными возможностями, образовании, экологии, защите животных и многих других. «Конечно, есть примеры, где предпринимательство невозможно: хоспис может работать только на благотворительные деньги и никакого механизма для заработка там нет, — рассказывает соосновательница Impact Hub Moscow Екатерина Халецкая. — Но в целом благотворительная идея будет более устойчивой и сможет дольше существовать, если к ней придумать бизнес-модель».
Когда социальный предприниматель создает свой бизнес-проект, он фокусируется не на прибыли, а на эффективно работающей модели. Главное здесь не заработок, а социальная отдача. «Деньги — это лишь механизм для того, чтобы включить в экономику свою целевую группу. Если фонд помогает людям с ментальной инвалидностью финансово или дает бесплатных сиделок — это одно, а когда этих же людей вовлекают в трудовую деятельность, это дает совершенно другой результат. Их подопечные становятся настоящими членами общества, включенными в обычную жизнь», — объясняет Халецкая.
Социальное предпринимательство еще не стало мейнстримом. Во всем мире в этой сфере занято менее 3% населения. В России новая инициатива часто сталкивается с непониманием: можно ли зарабатывать в социальном секторе и как сохранить при этом этический и финансовый баланс? «Когда люди видят наши проекты, они не всегда могут понять, что это ростки новой экономики. Многие считают, что в этой сфере невозможно создать успешный бизнес-проект, — говорит соосновательница центра. — Чтобы убедить людей в обратном, мы показываем, как благотворительные инициативы могут зарабатывать».
5 успешных социальных бизнес-проектов
Charity Shop
Благотворительный магазин, продающий подержанную одежду известных брендов по сниженным ценам. Прибыль от продаж товаров идет на оплату аренды магазина и зарплаты сотрудникам, остальные средства передаются на благотворительные цели. Сегодня в Москве действует более 30 пунктов приема и четыре магазина, в которых любой желающий может оставить свою ненужную одежду.
«Простые вещи»
Открытое пространство в Санкт-Петербурге, где взрослые люди с ментальными нарушениями вместе с профессиональными наставниками и волонтерами работают в керамической, графической, швейной, кулинарной и столярной мастерских. Все произведенные товары можно купить в магазинах проекта и некоторых кафе города. В этом году «Простые вещи» планируют открыть своё инклюзивное кафе.
Teddy Food
Онлайн-сервис, где пользователи помогают бездомным животным из приютов по всей стране. В режиме реального времени они могут наблюдать за кошками и собаками, кормить и ухаживать за ним дистанционно через посредников, оплачивая все услуги специальными баллами. Когда животному будет оказана выбранная услуга, пользователь получит отчёт о потраченных средствах.
«Образ жизни»
Экспериментальная площадка для старшеклассников, цель которой — помочь молодым людям научиться с большей осознанностью относиться к собственной жизни. Проект проводит профориентационные лагеря для учеников общеобразовательных школ и воспитанников детских домов. В программу входят встречи с экспертами из разных сфер, обучение и работа над своими идеями.
«Между нами»
Маленькое производство фруктовых и овощных каш быстрого приготовления в эргономичной упаковке с эко-ложкой внутри — выпускник Impact Hub Moscow. Кулинарный проект направлен на трудоустройство людей с особенностями развития: сейчас на производстве работают шесть постояльцев психоневрологических интернатов. Создатели проекта несколько раз меняли продукт, адаптировали производство и искали рынок сбыта, сегодня продают каши онлайн и в кафе Санкт-Петербурга.
По словам Халецкой, стартапам в сфере социального бизнеса сложнее добиться успеха. С одной стороны, предпринимателям нужно решить конкретную социальную проблему, а с другой — создать товар, отвечающий потребностям рынка. «Условная мастерская должна работать на потребителя, а не существовать лишь как пункт социального трудоустройства. Товары должны быть классные, подходящие не только для подарков, но и для повседневных нужд», — подчеркивает она. Если предприниматель не подкован коммерчески, а пришел из сферы благотворительности, шансы на успех довольно малы.
Как Impact Hub помогает предпринимателям
Impact Hub в Москве открыли четыре человека — три девушки из России и один англичанин. Все они работали в разных странах и разных сферах, но одновременно заинтересовались феноменом социального предпринимательства. Екатерина жила Нидерландах и видела, как работает Hub в Роттердаме, а её коллега участвовала в открытии филиала в Сингапуре. Четвертый сооснователь — Эндрю Гренфелл — приехал в Россию из Лондона на социальную стажировку и сам решил открыть Hub. Эндрю написал об этом организаторам международной сети и выяснил, что он не единственный желающий. В 2013 году команда объединилась и запустила первую программу Social Impact Award, а в конце 2014 открыла площадку для социальных предпринимателей в Хохловском переулке.
Impact Hub Moscow
Международная сеть Impact Hub позиционирует себя как коворкинг и комьюнити место для предпринимателей — сообщество создавалось благодаря площадке. Люди, занимающиеся социальными проектами, приходили туда, общались с коллегами, заводили полезные знакомства. «Когда мы открылись, у нас было не совсем так. Наша площадка атмосферная, но маленькая, поэтому мы сделали ставку на обучающие онлайн-программы, — объясняет Халецкая. — Мы собирали людей не только вокруг площадки, но и вокруг контента. В заграничных хабах обучающих активностей меньше. Можно сказать, что наш хаб пошел даже дальше, многие только сейчас переходят на образовательную модель».
Услуги коворкинга Impact Hub Moscow по-прежнему предлагает, но упор сделан на профессиональном нетворкинге и информационной поддержке проектов. Большинство программ в центре бесплатные. При этом никакой финансовой поддержки от государства или международной сети у проекта нет. Наоборот за деятельность в рамках международной сети команда сама отчисляет взносы. Центр самостоятельно ищет себе ресурсы: на старте он получил грант от международного фонда Citi, затем к проекту присоединились другие партнеры. Параллельно центр начали делать обучающие программы на заказ.
Бесплатные обучающие программы Impact Hub
- Social Impact Award — программа для стартапов
«Чтобы прийти в Social Impact Award, нужна только идея проекта. На её основе заполняется масштабная заявка с подробным описанием. Эксперты оценивают все идеи и отбирают финалистов. Они получают возможность работать в инкубаторе с кураторами и экспертами, которые помогут им “докрутить” свои идеи. В этом году из 150 отбор прошли 55».
- «Начни иначе» — программа для инклюзивных организаций
«В этой программе мы смотрим на те организации, которые существуют минимум полгода и имеют опыт продаж. Мы смотрим, что у них получилось и как можно достичь еще больших результатов. За 10 недель эксперты помогут найти для проекта новые источники доходов и способы оптимизации расходов, что гораздо более важно в долгосрочной перспективе, чем получение грантов».
- 50+ — программа для предпринимателей старшего возраста
«Здесь мы ждем начинающих предпринимателей старше пятидесяти лет. Особенных критериев отбора нет. Однако мы заметили, что успешнее всего обучение проходят те, кто работал в финансах или близкой сфере, а затем решил организовать свой бизнес. Наша миссия в этом проекте — решить проблему трудоустройство людей старшего возраста: они получают занятость в своем проекте».
Impact Hub Moscow
Большинство социальных проектов сегодня ориентированы на людей с инвалидностью, но в Hub приходят люди с разными идеями. Самые популярные сферы — это обучение и образование всех видов, экологические проекты и трудоустройство разных незащищенных групп.
Говоря о дальнейшем развитии, Халецкая выступает против «гетто из социальных предпринимателей». По ее словам, сейчас важно выделить этот термин и «еще несколько лет пожить с этим ним». «Но в какой-то момент социальный бизнес начнет перерастать в другие сектора. Масштаб этой практики увеличится, люди поддержат социальных предпринимателей, компании начнут перенимать их принципы и лет через 30-50 все перемешается. Тогда социальное предпринимательство перестанет быть уникальным кейсом — и это правильно», — выражает надежду соосновательница Impact Hub Moscow.
Сегодня в центре работают только женщины и это отражает ситуацию в социальной сфере в целом — мужчин здесь мало. На обучающие программы тоже в основном ходят женщины. После того как англичанин Эндрю Гренфелл уехал три года назад, молодые люди не приживались в команде Impact Hub Moscow. «Они настроены на быстрый карьерный рост, а в социальной сфере его нет. Объективно говоря, зарплаты здесь меньше, а работы больше. Без энтузиазма не обойдешься. Им сложно терпеть и ждать», — заключает Халецкая. Впрочем, она замечает, что в последнее время ситуация в отрасли, наконец, стала меняться — гендерный баланс начал медленно выравниваться.
«Цех» — медиа о непрерывном образовании взрослых людей. Мы целиком захвачены идеей постоянного развития личности — профессионального, интеллектуального, эмоционального и даже духовного. Мы исследуем, как, чему и где лучше всего учиться и, главное, зачем. Если вам понравился этот материал, подпишитесь, пожалуйста, на нашу почтовую рассылку.
Источник
Когда мы формулируем свое уникальное торговое предложение, мы не говорим, что мы полезные и экологичные, а отвечаем на совсем другой вопрос: зачем мы это делаем? И, как мне кажется, когда бизнес вместо надоевшей фразы «мы производим натуральный продукт» говорит: «Этот продукт помогает нам развивать деревню и менять облик нашей страны», — целевая аудитория отзывается гораздо активнее. Наша аудитория — это зрелые люди, у которых есть пожилые родители. Все прекрасно знают, что в деревне сейчас плохо. И человек покупает банку меда не только потому, что он вкусный, но и затем, чтобы изменить жизнь в стране».
Гузель Санжапова, основатель Cocco Bello Honey
В конце 2013 года Гузель Санжапова запустила производство крем-меда Cocco Bello Honey в деревне Малый Турыш Свердловской области. Таким образом ей удалось обеспечить работой пожилое население отдаленной деревни.
«Правила игры для социального бизнеса точно такие же, как и для любого другого. Разница лишь в том, что создатели социальных проектов порой вынуждены мириться с тем, что доходность у них будет несколько ниже, чем в чисто коммерческом проекте. Зато на уровне идеи можно проявлять креатив — идеи могут быть такими, какие в обычном бизнесе просто не возникнут.
Например, есть такой британский ресурс Сudo Donate, который предлагает обычным людям задействовать их технику для майнинга криптовалюты. У каждого из нас есть дома компьютер, мощности которого большую часть суток простаивают. Доходы от продажи криптовалюты, которую добыли с помощью компьютеров обычных граждан, проект переводит благотворительным организациям — за вычетом 20%, которые оставляет себе. Деньги получаются из воздуха! Никто — ни бизнес, ни «клиент», которым являетесь вы, — почти ничего не тратит. Единственное, за что вы платите, — электроэнергия, которую потребляет ваш компьютер. При этом бизнес зарабатывает, благотворительные организации получают пожертвования, а вы делаете добро, по большому счету ничем не жертвуя.
Или есть очень интересный российский проект Meet For Charity. Это онлайн-аукцион встреч с известными людьми. Этот проект тоже берет комиссию, а основную часть денег переводит на счета благотворительных фондов. У них разыгрывается от пяти до десяти аукционов в неделю. Чем прекрасен этот проект? Дополнительная ценность создается практически на ровном месте!
Я являюсь членом совета «Рыбаков Фонда». В свое время фонд инициировал Philtech — образовательную программу для социальных технологических стартапов. Среди ее выпускников, например, проект «Сурдо-онлайн» — мобильное приложение для слабослышащих. Это облачный сервис для сурдоперевода в онлайн-режиме, работающий на обычном планшете. Его устанавливают аэропорты, аптеки, магазины, клиники, чтобы облегчить глухим и слабослышащим людям доступ к своим услугам. У проекта интересная бизнес-модель. Сервис абсолютно бесплатный для конечных бенефициаров — людей с нарушениями слуха. Как же команда монетизирует проект? За сервис платит бизнес, привлекающий с его помощью целый сегмент новых клиентов. В результате все в выигрыше: и бенефициары, и бизнес, и сам стартап.
Можно долго спорить о том, что такое социальный бизнес. Я считаю, что таким можно считать любой бизнес. На мой взгляд, и Google, и Facebook решают социальные проблемы. Правда, они параллельно порождают новые, но это другой вопрос. Идеально, когда бизнес создает ценности там, где их не было бы, если бы не нашлось благотворительной идеи. Уверен, что в ближайшее время грань между социальным и классическим бизнесом сотрется. Многие благотворительные организации будут эволюционировать в сторону гибридной модели».
Дмитрий Дикман, основатель и генеральный директор консалтинговой компании Group 36, эксперт Премии РБК
Одежда и надежда
«Наш фонд «Второе дыхание» занимается переработкой ненужной одежды, и нам требуется определенная инфраструктура: склады, сортировщики, грузчики, различная техника — штабелеры, конвейеры, прессы. В таких делах краудфандинг работает тяжело: покупка пресса за 200 тыс. руб. — это ведь не операция для трехлетнего ребенка. Даже попавшие в сложную ситуацию взрослые вызывают у людей больше сочувствия, чем какие-то абстрактные штуки вроде метана, который выделяет на мусорном полигоне твой синтетический свитер.
Фото: Дарья Алексеева / VK
Есть, конечно, возможность получить гранты, но она очень ограничена: например, от Фонда президентских грантов можно получить не более 10 млн руб. в год, а гранты мэра Москвы — это не более 2,5 млн руб. Если ты хочешь расти и развиваться, этих денег точно не хватит.
В этих условиях собственная предпринимательская деятельность для социального проекта — это путь к независимости. Ты можешь браться за любую социальную и экологическую проблему, даже если она непопулярна, — ведь у тебя есть средства для ее реализации. Если мы хотим создать инфраструктуру для переработки сотен тонн старых вещей в новые материалы, а не отправлять их на мусорные полигоны, нам нужны средства, которые мы можем заработать сами.
Поэтому фонд «Второе дыхание» часть собранной одежды продает и тем самым окупает переработку старых и заношенных вещей в плохом состоянии. Сейчас примерно половина того, что нам сдают, — это ветошь, которая идет на переработку. Это часть убыточна для нас, потому что переработчики платят нам существенно меньше, чем мы тратим, чтобы собрать, отсортировать, отгрузить. Плюс в этом году мы решили выходить на регионы: у нас большой совместный проект с IKEA в 11 городах, растет объем сбора — соответственно, нам нужно еще больше денег, чтобы все это организовать. 10–30% вещей нам приходится продавать.
Это нужно, чтобы не возникало ситуаций, как у многих фондов, когда ты потерял бесплатное помещение в центре Москвы, в котором, например, инвалиды делали поделки. Фонды начинают писать в соцсетях: «Ой-ой-ой, что же делать? У нас теперь нет дома, надо закрыть пять месяцев просроченной аренды», — и многие люди присылают им деньги. Но системно проблема не решается, и на следующий год повторяется та же история: никто не думает про развитие, про то, что зарплаты должны быть конкурентные, чтобы приходили нормальные специалисты, а не те, кого отверг коммерческий рынок. Моя задача как руководителя организации — создать интересные вакансии, чтобы с нами работали профессионалы.
Изначально я старалась, чтобы все процессы нашего некоммерческого проекта функционировали как бизнес-процессы в обычных организациях. Например, у нас четко выстроена логистика: действует автоматизация путевых листов, есть маячки на машинах и понимание, сколько водители потратили на поездки, есть датчики на контейнерах для сбора одежды, которые нам сообщают, что ящики переполнены. Если мы благотворительный фонд, это не значит, что у нас сидит добрая женщина-волонтер на линии и бесплатно курирует бесплатного же водителя. Только деньги гарантируют скорость и качество работы.
Нам часто говорят: «Вы получаете вещи на халяву, а потом их еще и продаете!» Но чтобы получить эти вещи, нужно как минимум выплачивать зарплату координатору, который будет договариваться с компаниями уровня Uber, Google, IKEA о том, чтобы стать их партнерами. Для этого нужно пройти немыслимое количество проверок, встреч и презентаций. Никто не задумывается о том, сколько мы тратим на инфраструктуру. Например, ящики для сбора вещей (в Москве их сейчас более 50) идут к нам из Германии, потому что, как оказалось, в России невозможно заказать контейнер, который нормально сконструирован — не будет течь, ржаветь — и при этом стоит адекватных денег.
На самом деле у нас все то же самое, что и в обычном бизнесе, просто задача не в том, чтобы заработать дивиденды для владельцев: вся прибыль реинвестируется в развитие инфраструктуры или идет на развитие соцпроектов, которые сами по себе не могут окупаться. В прошлом году более 25% своего бюджета фонд заработал предпринимательской деятельностью».
Дарья Алексеева, лидер проекта Charity Shop и создатель благотворительного фонда «Второе дыхание»
В 2014 году Дарья Алексеева создала магазин Charity Shop, который продает брендовые вещи в благотворительных целях. Годом позже предпринимательница основала фонд «Второе дыхание», который занимается сбором ненужной одежды в Москве.
«В недавнем исследовании «Зарубежный опыт развития социального предпринимательства и возможность его применения в России» Института экономической политики Егора Гайдара приводится классификационная шкала разных форматов социального предпринимательства, разработанная международной организацией «Глобальный мониторинг предпринимательства». На шкале два полюса — социальный и коммерческий. На первом находятся проекты, для которых социальная цель важнее, чем коммерческий результат, — НКО и благотворительные организации. Они существуют на пожертвования граждан, гранты, иные формы помощи. На другом полюсе — коммерческие предприятия. Для них главный смысл — получение прибыли, но при этом у них могут быть и социальные цели, которые они декларируют и реализуют за счет части прибыли.
Между полюсами есть еще два формата. Первый — некоммерческое социальное предприятие: оно зависит от государственной и иной финансовой помощи, но объединяет свою социальную миссию с внедрением инновационных подходов. Экономическая устойчивость таких предприятий может частично обеспечиваться рыночной реализацией товаров или услуг, связанных с социальными задачами. Второй формат — так называемое гибридное социальное предприятие — решает важную для общества проблему инновационным способом и при этом само зарабатывает средства, которые инвестирует в свое развитие. Такие предприятия реализуют свою социальную миссию прежде всего за счет рыночных механизмов.
Светлана Миронюк
(Фото: Дмитрий Коротаев / «Коммерсантъ»)
Ответ на вопрос, может ли социальное предприятие быть успешным, лежит на этой линейке. НКО с элементами социального предприятия и гибридное социальное предприятие в развитых экономиках обычно успешны. Почему в России они сталкиваются с проблемами, которые мешают им стать успешными? Дело в общей предпринимательской атмосфере. Если бизнес-климат не позитивен, а возможности потребителей скромны, страновые риски и экономические проблемы ложатся на социального предпринимателя тяжелым грузом».
Светлана Миронюк, профессор практики Школы управления «Сколково», исполнительный директор «PwC Россия», куратор номинации «Менеджер в социальной сфере» Премии РБК
Старый, но не дряхлый
«Проекты для инвалидов могут быть только благотворительными. Но у нас другая история — пожилые люди, и мы не скрываем, что зарабатываем на них деньги. Где-нибудь в Швеции за дом престарелых платит государство. Но если бы у нас кто-то открыл социальный бизнес, который бы не вылезал из убытков, я бы очень сильно напрягся: какие интересы преследует человек, который помогает всем подряд «за так»?
Пожилых людей мы делим на три группы. Есть вполне самостоятельные: сами могут себе кашу готовить утром. Им скорее нужно наблюдение, профилактика болезней. Вторая группа — те, кто поступил на бытовую реабилитацию: инсульт или инфаркт случился, или ногу сломал человек, и тогда его на время помещают к нам в пансионат. Таким нужно человеческое общение, забота: например, человек после инсульта перестал ходить, и его надо заново учить, как ребенка. Третья группа — те, кто нуждается в паллиативной помощи, — люди с деменцией, с Альцгеймером, после третьего инсульта, онкологические больные. Таким лучше уже не станет, но заботиться о них нужно еще долгие годы.
У всех этих людей есть родственники, дети, и они заинтересованы в том, чтобы уход был хороший. Они не готовы отдать свою маму в какой-то приют при церкви, где нет ни стандартов, ни гарантий качества услуг. Когда люди платят, они вправе все это требовать. И я считаю: хорошо, что мы берем деньги и за это гарантируем людям, что за их родственниками присмотрят. И чем больше люди платят, тем выше их ожидания — это своеобразная благодарность своим родителям за хорошее детство.
Идея открыть сеть пансионатов для престарелых возникла в 2008 году, когда я волонтерил — вместе с врачом ходил к одиноким бабушкам: помогал умываться, делать кардиограмму и все такое прочее. Однажды нам попалась лежачая пациентка 86 лет. У нее была мечта — попасть в больницу. Она говорила о больнице, как о рае: там за ней будут смотреть, разговаривать с ней. В какой-то момент она забылась — встала и стала ходить по квартире. Оказалось, что никакая она не лежачая. Врач мне потом рассказал, что пожилые люди от скуки часто придумывают себе больше болезней, чем есть на самом деле.
Мы с ним пришли к выводу, что самое главное для пожилых — это возможность активной жизни: они должны быть востребованны, им нужно общение. И я решил сделать такие пансионаты, которые будут заниматься досугом стариков — неважно, чем и насколько серьезно они больны. Мы стараемся в старости раскрыть все их таланты. Но для этого надо снять у них болевые эффекты, кормить их правильно, чтобы не было проблем с пищеварением, даже ногти стричь им время от времени — для большинства это проблема. И вот приходит к бабушке в палату баянист, и она думает: а почему бы не пойти потанцевать?
Алексей Маврин
(Фото: из личного архива)
Государственная помощь, впрочем, у нас в России тоже присутствует. С 2014 года действует закон 442-ФЗ: если человек признан нуждающимся в уходе, часть затрат на его содержание субсидируется из бюджета. 60% людей у нас живут по госпрограмме».
Алексей Маврин, основатель и генеральный директор сетипансионатов для пожилых людей «Опека»
Алексей Маврин в 2008 году основал сеть частных пансионатов «Опека», специализирующихся на содержании и лечении пожилых людей. В сети уже девять пансионатов: семь в Санкт-Петербурге и Ленинградской области и два в Москве.
«Большинство социальных предпринимателей — это те, кто решил бороться с какой-то проблемой после того, как сам с ней столкнулся или с ней столкнулись его близкие. Сейчас проектов стало значительно больше, и само направление общественно значимого предпринимательства привлекает все больше сторонников. Цель таких проектов иная, чем в бизнесе. Но с точки зрения инструментов продвижения и реализации продуктов и услуг я не отделяю эти проекты от бизнес-проектов.
При выборе направления социальный предприниматель, как и в обычном бизнесе, должен проанализировать рынок и риски, определить конкурентов и аудиторию своего проекта. Будут ли его товар или услуга востребованными там, где он собирается развивать проект? В чем сильные и слабые стороны проекта, какие у него возможности, с какими угрозами он может столкнуться? Социальное предпринимательство должно иметь устойчивую бизнес-модель. Проект обязан выйти на самоокупаемость.
Часто бывает так, что есть и замечательная идея, и аудитория под нее, но человек не обладает возможностями для реализации своего бизнес-плана. И в благотворительности, и в социальном предпринимательстве остро необходим сильный управленец. Зачастую социальные бизнесмены — это люди, которые горят идеей, но не обладают базовыми знаниями, которые помогут им вывести проект на рынок. Желательно, чтобы в команде проекта был человек с бизнес-образованием, который обладал бы пониманием, как выстроить рабочий процесс, наладить производство, логистику, поставки. От этого зависит судьба всего проекта».
Ольга Попова-Качелкина, директор направления «Социальные коммуникации и КСО» КРОС, эксперт Премии РБК
Источник