Бизнес идеи на больных детях

О «токсичной благотворительности» публично заговорили в прошлом году, когда с крупной суммой денег пропала 28-летняя Екатерина Бабичева из Всеволожска. Молодая мать двоих детей работала волонтером фонда «Капля жизни». И она от имени фонда собирала в соцсети деньги на лечение больных раком чужих малышей. Причем деньги поступали на ее мобильный телефон. Бабичева уверяла, что все средства будут переданы родителям больных детей. В фонде она была на хорошем счету, потому что могла собирать большие деньги в короткий срок.

(Откровения волонтера, собирающего деньги на лечение детей, читайте здесь)

Скандал вспыхнул после того, как умер годовалый Эльвиз из Симферополя. Бабичева собирала деньги на мальчика с редким видом рака (нейробластомой) несколько месяцев. Но малыш умер, а 500 тысяч рублей так и остались на счету Екатерины.

Когда ей предложили распределить деньги между другими детьми, она исчезла. Тут же выяснилось, что Бабичева собрала еще 500 тысяч рублей на 2-летнюю Аню, больную ДЦП, и 400 тысяч рублей на годовалого Арсения, страдающего острым лейкозом. А ведь люди доверяли ей не просто так — контакты Бабичевой, как ответственной за сбор средств на лечение Сени, были размещены на сайте уполномоченного по правам ребенка в Петербурге Светланы Агапитовой. Всего, по словам волонтеров, Бабичева присвоила себе не меньше 2 миллионов рублей.

Перечисление денег на мобильник — самый распространенный способ при «диком» сборе. Формально все чисто. Люди добровольно перечисляют средства на телефон. С юридической точки зрения эта банальное «пополнение счета», а не «материальная помощь на лечение». Частное волонтерство в России разрешено (в отличие от США и Европы) — при этом нет закона, регулирующего такую деятельность.  

— Я никогда не дам денег на личный счет волонтера, банковский или «Яндекс-счет», — говорит блогер Светлана (Pudgik), придумавшая термин «токсичная благотворительность». — Хотя бы потому, что за любым фондом следит в оба глаза налоговая инспекция. За «диким» волонтером не следит никто, кроме его совести. Я с его совестью не знакома и не знаю, что она считает «честным процентом» — ноль или две трети от суммы. Все равно не проверишь.

Мошенники теперь собирают деньги на «спасение» певицы Жанны Фриске, больной раком мозга. Сразу после известия о ее болезни на сайте «Вконтакте» появилась группа поддержки Фриске, на странице были размещены реквизиты счетов, на которые предлагалось перевести деньги. Администрация сайта закрыла эту группу, но вместо нее появилось сразу несколько новых. А тем временем «Русфонд» с помощью Первого канала собрал 30 миллионов рублей для певицы — счет, полученный из США, на сумму 4 665 600 рублей был оплачен. Остальные средства фонд перечислит на лечение онкобольных детей. 

По словам Светланы, распознать «токсичный» сбор средств просто. Механизм выкачивания денег в подобных группах в соцсетях одинаков. Истеричная атмосфера (высказывания вроде «В России сказали, что умрет, а вот в Германии стопроценто вылечат»), отсутствие внятных медицинских выписок или приглашений от зарубежных клиник (есть немало случаев, когда иностранные доктора даже не в курсе, что к ним едет больной ребенок из России), комментарии анонимных врачей, рассказывающих, к примеру, о сингапурской чудо-медицине, привлечение экстрасенсов (из этого же разряда — общение с духами и коллективные молитвы). 

По словам экспертов, некоторые активисты поначалу действительно бескорыстно желают помочь, но потом, видя как легко и быстро можно собрать внушительную сумму, идут на явное мошенничество. К примеру, берутся «раскручивать» только очень дорогие случаи, где на абстрактное лечение или реабилитацию ребенка в зарубежной клинике требуется от 100 тысяч евро. Собирать деньги на конкретные вещи — например, поиск и пересадку костного мозга за 25 тысяч евро по четкому прайсу — им неинтересно, потому что часть этой суммы незаметно не урвать.

Финансовые операции в таких «группах помощи» в соцсетях крайне непрозрачны — отчета по расходам нет. А если жертвователи задают вопросы  о том, куда пошли деньги, начинается свара. Администраторы группы мастерски переводят все стрелки на несчастных родителей, которые  якобы «вовремя не отчитались».    

При этом некоторые западные клиники откровенно делают бизнес на безнадежно больных детях из России. Известен случай, когда бухгалтер одной из клиник в Израиле заявила родителям больного ребенка, что лечение будет продолжено только в том случае, если они продадут свою квартиру в Питере. Цинизм в том, что мальчик был безнадежно болен, и никакая операция его бы уже не спасла.

«Дикие» волонтеры, как правило, собирают деньги на детей с раком в терминальной стадии (надежды на выздоровление нет никакой). Отечественные больницы отметаются сразу. К слову, благотворительные фонды, та же питерская «АдВита», отправляют детей за границу только в том случае, если в России нет нужного вида помощи — речь идет о сложной хирургии или нейрохирургии. Но в сетевых группах происходит подмена понятий — деньги собирают на некоего доктора-волшебника из Германии (Испании, Израиля). Сборщики то ли по незнанию, то ли намеренно скрывают, что квалифицированную медпомощь можно получить в России: наши детские онкологи работают по тем же международным протоколам.

(Как получить направление на лечение за рубеж, читайте здесь)

Но в «вконтактовских» группах лечение обязательно предлагается «суперинновационное» или «экспериментальное». Недаром в таких группах пасутся агенты посреднических импортных медицинских контор — к примеру, они могут искать пациентов в испанскую клинику, в которой проводят клинические испытания препарата от эпилепсии… Им нужны «добровольцы» всех возрастов.  

Родители, конечно, согласны на все. Они забирают своего ребенка из российской больницы, прерывают курс лечения, не понимая, что по сути выносят ему смертный приговор. Ждут, пока соберется нужная сумма (ребенок в это время не получает вообще никакого лечения, а в онкологии дорога каждая секунда). Затем везут уже зачастую нетранспортабельного малыша за границу… чтобы вернуться с грузом 200. Рассказывают, в Мюнхене одна очень известная клиника в семь раз подняла тариф для лечения пациентов из России — немецкие врачи пытаются поставить хоть какой-то фильтр в этом потоке безнадежных больных… Родители бьются в истерике, детей вылечить невозможно. Деньги выброшены на ветер.  

— У нас отсутствует социальная поддержка родителей тяжелобольных детей, — говорит Светлана (Pudgik). — Сочувствовать, утешать и поддерживать — это не к лечащему врачу. Приводить родителей в чувство должен, по идее, специально обученный психолог — социальный работник. Он же должен быть рядом с семьей, если ребенок безнадежен. Пока же этого нет — растерянные и напуганные родители попадают в цепкие лапы «диких» волонтеров и получают суррогат сочувствия и поддержки. И дальше начинается вакханалия: получив за короткое время огромную сумму, родители преисполняются уверенностью, что собрать деньги легко и просто, не задумываясь, прерывают лечение ребенка в России и убегают за границу вместо получения очередного блока химиотерапии.

Тема «токсичной благотворительности» сейчас активно обсуждается и волонтерами, и руководителями фондов. В Сети уже образуются группы по борьбе с «дикими» собирателями — противники зовут их презрительно «спасюками». В эти группы вступают в основном те, кто уже обжегся на «токсичных сборах».  

Источник: Ирина Молчанова, «МК в Питере»

Пожилых людей становится все больше, и часто им требуется особый уход – здоровье не позволяет вести самостоятельный образ жизни. А государство не может оказать поддержку каждому. В таких случаях многие обращаются к услугам частных компаний. О том, как организовать социальный бизнес по уходу за пожилыми людьми, рассказывает руководитель автономной некоммерческой организации дополнительного профессионального образования (АНО ДПО) «Социальная поддержка» Николай Кульков.

Продолжительность жизни в России к 2030 году должна увеличиться до 80 лет. Такую задачу поставил президент Путин. Чтобы ее выполнить, планируется сделать нашу медицину более доступной, а социальную поддержку населения – эффективной. Как в этой ситуации помочь людям пенсионного возраста и построить на этом бизнес?

Цифры и факты

Спрос на патронажные услуги, связанные с уходом за людьми, растет и будет расти. Об этом говорит исследование «Российский рынок социального обслуживания в 2018 году» Ассоциации специалистов сферы социально-медицинского ухода «Патронаж». Эта организация известна благодаря своему участию в разработке профессионального стандарта для сиделок, утвержденного Минтруда РФ в прошлом году.

Итак, что говорит статистика? В России более трех миллионов человек, которым необходима регулярная медико-социальная помощь, половине из них – лежачим больным и престарелым людям – постоянный уход, либо в специализированных пансионатах, либо дома.

Фото: Unsplash

Количество пожилых людей (старше 65 лет) в обществе увеличивается. В России, по прогнозам, к 2050 году их число возрастет вдвое – с 13% до 26%. При этом уже к 2020 году людей старше 80 станет на 30% больше – более пяти миллионов человек. Именно эта категория в основном и нуждается в патронажных услугах.

Вот здесь ваш бизнес сможет быть полезным обществу и государству. В этом случае речь идет о так называемом социальном предпринимательстве. Важную роль здесь сыграл и принимаемый в Госдуме закон о социальном предпринимательстве.

Сиделка – герой нашего времени

Самая популярная патронажная услуга – это сиделка. Практика показывает, что в наше время очень сложно совмещать работу и заботу о близком человеке. По данным опроса Ассоциации «Патронаж»:

• 70% людей, которые решили ухаживать за своим родственником, пришлось менять график работы,
• 26% перешли на частичную занятость или уволились.

При этом 20% респондентов признались, что снизилась их эффективность на работе, а 75% пожаловались на эмоциональное выгорание, ухудшение состояния собственного здоровья, тревожные расстройства.

Вопрос с сиделкой – непростой. Ее можно искать среди знакомых, в соцсетях, на hh.ru. Мало кто знает, что каждый человек имеет право на патронажное обслуживание на дому от государственных центров социального обслуживания. Бесплатно такую услугу получают:

• дети-инвалиды,
• люди, пострадавшие в межнациональных войнах,
• участники и инвалиды ВОВ,
• пенсионеры с низкими доходами.

Всем остальным категориям за работу социальной сиделки приходится платить.

А как быть, если сиделка нужна уже сейчас? Самый доступный и быстрый вариант – частные организации по оказанию социальных услуг, где всегда есть обученные профессиональные сотрудники.

Фото: Unsplash

Средние затраты семей на уход – от 15 тысяч рублей в месяц, в Москве и на Дальнем Востоке – от 25 тысяч. В России около 70 тысяч человек, для которых работа сиделкой является основной. В 2018 году они оказали помощь 230 тысячам нуждающимся, следует из исследования Ассоциации «Патронаж».

В нашей стране сейчас около 250 специализированных частных патронажных служб. Наиболее развитые рынки – Москва (40 компаний), Санкт-Петербург (14), Нижний Новгород (9). Можно также рассматривать часть агентств домашнего персонала, некоторые религиозные и благотворительные организации. Итого – 500 организаций.

Ведущие игроки – компании, работающие более 10 лет. Они занимают значительную долю рынка, входят в реестр поставщиков социальных услуг и участвуют в государственных закупках. Среди них в основном московские организации:

• патронажная служба «Хэлп»,
• Центр патронажных услуг «Социальная поддержка»,
• патронажная служба «Надежная опора»,
• патронажная служба «Валентина».

Из региональных игроков рынка заметно выделяется нижегородский Центр социального обслуживания «Близкие люди», который с 2016 года предложил всем желающим работать под своей франшизой. На сегодняшний день его представительства есть в 20 городах, в том числе и столице.

Какие еще услуги востребованы

На рынке социального обслуживания востребованы те услуги, которые жизненно необходимы и покупаются вынужденно, например, уход за больным или пожилым человеком. Однако это не означает, что здесь нельзя развернуться и предложить что-то свое.

Что уже есть сейчас:

• клининг,
• перевозка лежачих больных,
• монтаж видеонаблюдения и кнопки вызова в квартире,
• оборудование квартиры поручнями,
• пансионаты для пожилых,
• дистанционный мониторинг состояния подопечного,
• услуги юриста, психолога, парикмахера и мастера по маникюру для пожилых,
• мытье лежачего больного,
• логопед на дом.

Растет и рынок товаров для ухода и реабилитации, тесно связанный с патронажными услугами. По данным исследования «Российский рынок социального обслуживания в 2018 году», его объем оценивается в 30 миллиардов рублей в год.

Фото: Unsplash

Большая часть приходится на производство товаров для людей с нарушениями мобильности – 36%, с нарушениями зрения – 26% и с нарушениями слуха – 17%, с нарушениями функций выделения – 14%.

Доля нетехнических товаров и средств гигиены для пожилых людей российского производства – около 50%, а вот в реабилитационном и медицинском оборудовании этот показатель составляет не более 10%, все остальное – импорт.

Итог

И напоследок хочется дать несколько советов тем, кто после прочтения колонки захочет заняться бизнесом в сфере патронажных услуг.

• Во-первых, получите медицинскую лицензию – она вам понадобится при уходе за больными.
• Во-вторых, тщательнее подбирайте персонал, который обязательно должен иметь медицинские книжки, говорить по-русски и уважать своих клиентов.

И не забывайте, что перед выходом на работу ваши специалисты должны посетить профессиональные обучающие курсы – этого требует профессиональный стандарт помощников по уходу, утвержденный Министерством труда и социального развития РФ в 2018 году. Без сертификата о прохождении обучения оказывать услуги они не имеют права.

Материалы по теме:

Три акселератора для стартапов, разрабатывающих решения для пожилых

Серебряная экономика: Как улучшить жизнь пожилых и заработать на этом

Знакомьтесь, Zora: маленький робот-компаньон для бабушек

Сможем ли мы обрести бессмертие благодаря технологиям?

Не хочу стареть: подборка книг о том, как (попытаться) победить смерть

Фото на обложке: Unsplash