Бизнес идеи для помощи людям
Собираясь открыть собственное дело, следует обратить внимание на нишу, которая является незаслуженно забытой – помощь людям, не услуги по ремонту, а именно помощь в хозяйстве, уходе, общении. С каждым годом число пожилых людей увеличивается, что позволяет расширять бизнес – возможности для тех, кто хочет «расти» и развиваться в социальной сфере. Спрос на подобные услуги увеличивается, так как большая часть пенсионеров предпочитает жить за пределами города, что влечет за собой увеличение домашних дел, которые в силу возраста они выполнить не в состоянии.
Основная цель бизнеса – помощь пожилым людям, а также тем, кто имеет серьезные проблемы со здоровьем и не может выполнять работу по дому самостоятельно.
Задача – организовать полноценный уход за человеком, чтобы он не нуждался ни в чем и чувствовал себя хорошо и комфортно.
Что необходимо для открытия бизнеса?
Как и для любого другого вида предпринимательской деятельности, для открытия бизнеса на помощи пожилым людям, потребуется:
- Выбрать направление деятельности;
- Определить круг предстоящей работы;
- Рассчитать затраты;
- Оформить документы.
Хорошим помощником в этом бизнеса станет образование – лучше всего медицинское, так как пожилым людям часто необходима не только физическая помощь. Кроме того, чаще всего придется выполнять следующие виды работ:
- Уборка помещений;
- Стирка;
- Приготовление еды;
- Закупка продуктов;
- Оплата счетов за коммунальные услуги;
- Посещение поликлиник и аптек.
Также немаловажным для пожилых людей является простое общение, поэтому необходимо быть готовым к разговорам. Если человек живет в частном доме, то к кругу выполняемых работ может прибавиться чистка двора от снега, колка дров и растопка печи.
Этапы развития бизнеса
Первое, что потребуется сделать – выяснить, каков спрос на предоставляемую услугу в городе, районе или области, где предполагается открытие фирмы. Конкуренция в этой нише имеется, но она не слишком большая, чтобы стать причиной для закрытия проекта или остановки его реализации. После этого необходимо определиться с кругом выполняемых работ, поскольку бизнес может быть основан на помощи по хозяйству, общении или являться аналогом социального такси, поскольку пожилые люди нуждаются в смене обстановки не меньше, чем в других видах помощи.
Следующий шаг – посещение различных организаций, таких как поликлиника, социальная защита, пенсионный фонд. Главный залог успеха в этом виде бизнеса – желание работать, пунктуальность, терпение и лояльность. Эти качества необходимы, поскольку клиенты в большинстве своем – пожилые люди, обладающие особым складом характера. Специального обучения для бизнесмена проходить не придется, что сэкономит время и деньги.
Следующий шаг: реклама услуг, которые будет предоставлять компания. Здесь важно понимать, что целевая аудитория – это пожилые, часто одинокие люди, соответственно, у них нет возможности выйти в интернет. Узнать об услуге они могут из листовок, газет, информации на стенде во дворе, в подъезде или в организации социальной направленности. Именно поэтому для предпринимателя и требуется заручиться их поддержкой. Лучше всего разместить информацию о своем бизнесе в региональных и местных газетах, на радио и телеканалах, поскольку пожилые люди много внимания уделяют СМИ.
Разновидности бизнеса на помощи пожилым
Важно помнить, что подобный вид предпринимательства не ограничивается только лишь помощью в хозяйственной сфере. Также можно открыть:
- Агентство по найму персонала;
- Центр общения для пожилых людей;
- Такси.
Соответственно, затраты на каждый из этих видов деятельности будут различными. Самый доступный вид работ – социальная помощь. Она не потребует больших вложений на первоначальном этапе. Однако здесь важен характер человека, его вежливость и чувство такта.
В том случае если выбран формат социального такси, то примерные затраты на первом этапе составят в среднем 500 тысяч рублей, так как потребуется приобрести машину. Также необходимо помнить о получении разрешения на подобную услугу, поддержание автомобиля в идеальном техническом состоянии, а это еще около 20 тысяч рублей в месяц. Со временем, если спрос будет позволять, можно расширить автопарк и нанять опытных водителей. Окупаемость затрат наступит спустя год после открытия.
Если помощь людям старшего возраста выражается в открытии агентства по найму персонала, то затраты здесь будут внушительными – необходимо арендовать офис, нанять персонал, платить за аренду и коммунальные услуги, а также учесть, что необходима зарплата сотрудникам. Общая сумма первоначальных затрат в этом случае начинается от 1 млн. рублей. Окупаемость также наступит через год, но важно помнить – рекламные и маркетинговые затраты будут выше, так как потребуется дать информацию об услуге не только в газеты, но и на телевидение.
Открывая центр для общения, необходимо помнить, что в основе лежит помещение, которое должно быть оборудовано специальными средствами – пандусами и поручнями. Стартовый капитал составит не менее 1,5 млн. рублей, так как затраты будут включать в себя оборудование помещения, закупку техники и мебели, найм персонала, в том числе и медицинского. Потребуется также провести телефонную и интернет сеть.
Таким образом, бизнес на помощи для пожилых людей – широкая ниша, занять место в которой можно, не имея практически никаких средств для старта – в этом случае лучше всего начинать с физической и психологической помощи. Со временем можно развивать свою компанию, включать новые виды услуг, в число которых будет входить, в том числе, и такси. Очень важно помнить, что в этом бизнесе главным является честность и доброта, поскольку хорошее отношение расположит к предпринимателю не только пожилого человека, но и его родственников.
Поделиться:
Источник
Каждому хочется, чтобы мир вокруг был чуточку добрее и лучше. Наши героини пошли дальше простого желания и создали социальный бизнес – дело, главная цель которого не прибыль, а стремление помочь другим.
Fotobank / Getty Images
Проект: “Либерти”- туристическая компания для людей с ограниченными возможностями передвижения
Когда мы с совладелицей проекта Наташей Гаспарян начинали работать, то даже не думали о том, что будем решать острую социальную проблему. В тот момент просто казалось: нашли великолепную нишу для бизнеса. Мы не боялись общения с инвалидами, не испытывали неловкости (помог личный опыт – обе в детстве перенесли травму спины), и нам просто хотелось делать хорошо то, что в тот момент в городе делалось очень плохо. Трудности тоже не пугали – мы ничего не знали о них. Весь первый год ушел на то, чтобы придумать экскурсии, подходящие для особых туристов: тогда мы с Наташей в качестве эксперимента по очереди возили друг друга в инвалидной коляске, заново изучая город. Поначалу наша техническая мысль не шла дальше примитивного деревянного пандуса для преодоления ступеней. Постепенно мы постигали и другие тонкости. Искали партнеров, раскручивали компанию в социальных сетях. Появилось множество собственных разработок. Сейчас к нам приезжают путешественники на колясках из разных стран мира. Мы консультируем вузы по вопросам инва-туризма и социального предпринимательства, а главным своим богатством считаем опыт и знания. Инвалидный туризм – это очень непростые деньги. Мы не та компания, которая ежедневно самолетами отправляет граждан на отдых. В год мы обслуживаем всего около 500 туристов и выживаем благодаря тому, что придумали особую схему. В компании четко разграничиваются два направления – коммерческое и социальное.
Первое – прием иностранцев на инвалидных колясках, стоимость этих туров считается по обычным законам рынка. Второе – работа с российскими туристами-колясочниками (туры по стране и за границу). На социальных экскурсиях мы ничего не зарабатываем, зачастую продаем их ниже себестоимости. Но когда видим наших подопечных, которые на огромном эмоциональном подъеме возвращаются из поездки – вырвавшись наконец из четырех стен и почувствовав свободу, – понимаем, что никогда не сможем бросить то, чем мы занимаемся. Путешествия дают людям невероятную мотивацию не опускать руки, жить полной жизнью, менять ее к лучшему. Ну а мы получаем ощущение востребованности и удовлетворение от полезного дела.
Проект: “Веселый войлок” – мастерская по изготовлению игрушек и бижутерии из шерсти, где большинство работниц – многодетные мамы и малообеспеченные женщины.
У нас с мужем тоже большая семья, и все трудности, с которыми могут столкнуться многодетные родители, нам знакомы. Кроме того, один наш ребенок был на инвалидности. Последний год его жизни мы провели в больницах, сходя с ума от безнадежности. Спасала работа: я художник, и в те дни брала заказы на вышивку и на золотое шитье. А позже я подумала: здорово было бы дать возможность заработать многодетным мамами и мамам детей-инвалидов. Начала выбирать направление: вышивка – не коммерческое занятие, трудоемкое и сложно продаваемое. Зато популярными стали изделия из войлока. Это выход! Муж, тоже художник, начал разрабатывать дизайн. Получилось очень красиво. Первая же выставка показала: людям нравится то, что мы делаем. Поддержал фонд “Наше будущее”: обучал, вдохновлял и дал нам грант и беспроцентный заем на начало дела. Содействовала организация “Оксфам” – международное объединение, которое занимается решением проблем бедности во всем мире. Оно помогло создать сайт и представить продукцию на первых выставках. Одним словом, мы быстро поняли: когда ты задумал делать хорошее и доброе, вокруг находится много людей, готовых поддержать. Конечно, бывало страшно – иногда мы си- дели без заказов. А ведь от них зависела судьба нанятых нами женщин! Время шло, и ситуация с заказами исправлялась. Случались проблемы с поставщиками, но у кого их нет? Это обычный рабочий процесс. У нас сложился собственный стиль, появились регулярные заказы. Некоторые из задуманных проектов не сработали, зато другие развернулись вовсю. Сейчас мы делаем не только игрушки, но и нашивки, сувенирную продукцию на дереве. Планируем освоить горячую эмаль и машинную вышивку. Мы все больше убеждаемся: наши изделия востребованны, а это и есть настоящее счастье.
Проект: “Зожник”- портал о фитнесе и здоровом образе жизни.
До “Зожника” я была журналистом-фрилансером. А муж у меня профи по части создания новых СМИ. Макс может все: и писать, и вычитывать, и верстать, и разрабатывать дизайн, и даже вести бухгалтерию. Летом 2013 года он предложил мне сделать сайт о здоровом образе жизни: с тех пор как я занялась спортом и начала писать об этом в ЖЖ, приходило по пять писем в день с вопросами и просьбами помочь. Отчаявшихся похудеть и желающих разобраться было много, а единого места, где была бы собрана вся информация, не существовало. Поэтому я написала десять текстов с типовыми ответами и отсылала их всем интересующимся. Макс решил, что это надо превратить с социальный проект. И хотя мы сначала планировали его как чисто благотворительный, окольными путями “Зожник” стал приносить прибыль. Сначала я боялась, что никто не станет читать наш сайт, что я недостаточно эрудирована, чтобы учить других людей. Но муж был крайне убедительным и обещал помочь. С тех пор мы постоянно ищем интересные для наших читателей темы, исследуем их, проверяем все данные, излагаем понятным языком и подбираем забавные картинки. Хотя я и получила корочку инструктора тренажерного зала, регулярно хожу на семинары и всячески развиваю себя в направлении wellness, я вещаю не от себя, а опираюсь на медицинские исследования и труды опытных тренеров и спортсменов. Первые полгода мы держали бодрый темп: как минимум два текста в день, две планерки в неделю, редакционные планы на месяц вперед. Даже собрали при помощи краудфандинга (привлечение для финансирования большого количества людей, которые добровольно объединяют свои средства для какого-то проекта) денег на мультик “Основы ЗОЖ”. Сценарий написал муж, а ролик делала его анимационная студия. Теперь Максу заказывают инфографику на тему здорового образа жизни, и вообще, благодаря “Зожнику” его аниматоры и сценаристы загружены работой по самую макушку. Мои бонусы от проекта – благодарные письма читателей. А с сентября я начала тренировать людей и консультировать по вопросам питания. Сейчас у меня 12–16 тренировок в неделю и примерно 5 часов консультаций. И, кстати, несмотря на то, что статей мы стали писать меньше, посещаемость сайта все равно растет.
НП Культурный центр “Без границ” – международный проект для людей с инвалидностью, который включает в себя конкурс одежды и аксессуаров для людей с ограниченной мобильностью Bezgraniz Couture.
Я привыкла ни от кого не зависеть. Когда стала заниматься корпоративной коммуникацией в международной компании, то поняла: такая работа не для меня. Стала искать дело вне какой бы то ни было структуры. И однажды встретила Тобиаса Райзнера, немца, живущего в России и желающего реализовать социальный проект. В какой-то момент возникла тема одежды. Сначала никто не понимал, как связаны мода и помощь инвалидам. Но ведь одежда – одна из важных составляющих нашей жизни. Филипп Поццо ди Борго, про которого снят фильм “1+1”, в интервью говорил, что каждый день у него уходит час на одевание! То, как мы одеты, имеет прямое отношение к чувству собственного достоинства. Например, если у человека нет ног или рук, у него должна быть возможность самостоятельно сходить в туалет. Важно было решить две задачи: создать вещи, которые удобно надевать, и сделать их элегантными. Для реализации проекта были нужны спонсоры, найти их оказалось непросто. Это теперь все поняли, что в теме скрыт огромный социальный пиар. В 2014 году нам удалось вывести проект на серьезный уровень: мы сделали специальный показ на Mercedes- Benz Fashion Week. А в 2015 году в рамках этой недели моды состоится финал третьего конкурса Bezgraniz Couture. И еще одна награда говорит о том, что наша работа нужна обществу, – это номинация фестиваля “Акрополь” на премию The Moscow Times Awards 2014.
Дмитрий Фалалеев, основатель сервиса для инвесторов и стартапов Firrma :
Я бы разделял два понятия: бизнес-проекты и строго социальные. Все-таки в их основе лежат разные желания: создать бизнес-машину или сделать что-то доброе. Бывает, что стремления сходятся, но это происходит редко и, как правило, случайно. Поэтому я бы порекомендовал, запуская стартап, сразу понимать, “о чем вы”. Чтобы потом не было разочарований. Если вы решили совместить полезное для себя с прекрасным для всех, то отнеситесь к своему стартапу все-таки как к бизнесу. Это значит, не надо уповать на идею (опять же если мы говорим о бизнесе) – к нам каждый день приходят стартапы с хорошими, а иногда и очень хорошими идеями, которые считают, что благодаря этому у них выйдет крутой проект. Но решающее значение имеет execution – исполнение: ваша команда, то, как вы оценили рынок, как сделали продукт, как его продаете, как маркетируете, как умеете считать деньги и т.д. Крутая идея без хорошего исполнения не живет. Так что я бы еще раз посоветовал отнестись к проекту как к бизнесу – это структурирует подход, делает его системным. Все это увеличивает шансы на то, что он выживет. И тут неважно, бизнес это или социальный стартап. В конце концов, зачем от кого-то зависеть, кроме самой себя?
Источник
Когда мы формулируем свое уникальное торговое предложение, мы не говорим, что мы полезные и экологичные, а отвечаем на совсем другой вопрос: зачем мы это делаем? И, как мне кажется, когда бизнес вместо надоевшей фразы «мы производим натуральный продукт» говорит: «Этот продукт помогает нам развивать деревню и менять облик нашей страны», — целевая аудитория отзывается гораздо активнее. Наша аудитория — это зрелые люди, у которых есть пожилые родители. Все прекрасно знают, что в деревне сейчас плохо. И человек покупает банку меда не только потому, что он вкусный, но и затем, чтобы изменить жизнь в стране».
Гузель Санжапова, основатель Cocco Bello Honey
В конце 2013 года Гузель Санжапова запустила производство крем-меда Cocco Bello Honey в деревне Малый Турыш Свердловской области. Таким образом ей удалось обеспечить работой пожилое население отдаленной деревни.
«Правила игры для социального бизнеса точно такие же, как и для любого другого. Разница лишь в том, что создатели социальных проектов порой вынуждены мириться с тем, что доходность у них будет несколько ниже, чем в чисто коммерческом проекте. Зато на уровне идеи можно проявлять креатив — идеи могут быть такими, какие в обычном бизнесе просто не возникнут.
Например, есть такой британский ресурс Сudo Donate, который предлагает обычным людям задействовать их технику для майнинга криптовалюты. У каждого из нас есть дома компьютер, мощности которого большую часть суток простаивают. Доходы от продажи криптовалюты, которую добыли с помощью компьютеров обычных граждан, проект переводит благотворительным организациям — за вычетом 20%, которые оставляет себе. Деньги получаются из воздуха! Никто — ни бизнес, ни «клиент», которым являетесь вы, — почти ничего не тратит. Единственное, за что вы платите, — электроэнергия, которую потребляет ваш компьютер. При этом бизнес зарабатывает, благотворительные организации получают пожертвования, а вы делаете добро, по большому счету ничем не жертвуя.
Или есть очень интересный российский проект Meet For Charity. Это онлайн-аукцион встреч с известными людьми. Этот проект тоже берет комиссию, а основную часть денег переводит на счета благотворительных фондов. У них разыгрывается от пяти до десяти аукционов в неделю. Чем прекрасен этот проект? Дополнительная ценность создается практически на ровном месте!
Я являюсь членом совета «Рыбаков Фонда». В свое время фонд инициировал Philtech — образовательную программу для социальных технологических стартапов. Среди ее выпускников, например, проект «Сурдо-онлайн» — мобильное приложение для слабослышащих. Это облачный сервис для сурдоперевода в онлайн-режиме, работающий на обычном планшете. Его устанавливают аэропорты, аптеки, магазины, клиники, чтобы облегчить глухим и слабослышащим людям доступ к своим услугам. У проекта интересная бизнес-модель. Сервис абсолютно бесплатный для конечных бенефициаров — людей с нарушениями слуха. Как же команда монетизирует проект? За сервис платит бизнес, привлекающий с его помощью целый сегмент новых клиентов. В результате все в выигрыше: и бенефициары, и бизнес, и сам стартап.
Можно долго спорить о том, что такое социальный бизнес. Я считаю, что таким можно считать любой бизнес. На мой взгляд, и Google, и Facebook решают социальные проблемы. Правда, они параллельно порождают новые, но это другой вопрос. Идеально, когда бизнес создает ценности там, где их не было бы, если бы не нашлось благотворительной идеи. Уверен, что в ближайшее время грань между социальным и классическим бизнесом сотрется. Многие благотворительные организации будут эволюционировать в сторону гибридной модели».
Дмитрий Дикман, основатель и генеральный директор консалтинговой компании Group 36, эксперт Премии РБК
Одежда и надежда
«Наш фонд «Второе дыхание» занимается переработкой ненужной одежды, и нам требуется определенная инфраструктура: склады, сортировщики, грузчики, различная техника — штабелеры, конвейеры, прессы. В таких делах краудфандинг работает тяжело: покупка пресса за 200 тыс. руб. — это ведь не операция для трехлетнего ребенка. Даже попавшие в сложную ситуацию взрослые вызывают у людей больше сочувствия, чем какие-то абстрактные штуки вроде метана, который выделяет на мусорном полигоне твой синтетический свитер.
Фото: Дарья Алексеева / VK
Есть, конечно, возможность получить гранты, но она очень ограничена: например, от Фонда президентских грантов можно получить не более 10 млн руб. в год, а гранты мэра Москвы — это не более 2,5 млн руб. Если ты хочешь расти и развиваться, этих денег точно не хватит.
В этих условиях собственная предпринимательская деятельность для социального проекта — это путь к независимости. Ты можешь браться за любую социальную и экологическую проблему, даже если она непопулярна, — ведь у тебя есть средства для ее реализации. Если мы хотим создать инфраструктуру для переработки сотен тонн старых вещей в новые материалы, а не отправлять их на мусорные полигоны, нам нужны средства, которые мы можем заработать сами.
Поэтому фонд «Второе дыхание» часть собранной одежды продает и тем самым окупает переработку старых и заношенных вещей в плохом состоянии. Сейчас примерно половина того, что нам сдают, — это ветошь, которая идет на переработку. Это часть убыточна для нас, потому что переработчики платят нам существенно меньше, чем мы тратим, чтобы собрать, отсортировать, отгрузить. Плюс в этом году мы решили выходить на регионы: у нас большой совместный проект с IKEA в 11 городах, растет объем сбора — соответственно, нам нужно еще больше денег, чтобы все это организовать. 10–30% вещей нам приходится продавать.
Это нужно, чтобы не возникало ситуаций, как у многих фондов, когда ты потерял бесплатное помещение в центре Москвы, в котором, например, инвалиды делали поделки. Фонды начинают писать в соцсетях: «Ой-ой-ой, что же делать? У нас теперь нет дома, надо закрыть пять месяцев просроченной аренды», — и многие люди присылают им деньги. Но системно проблема не решается, и на следующий год повторяется та же история: никто не думает про развитие, про то, что зарплаты должны быть конкурентные, чтобы приходили нормальные специалисты, а не те, кого отверг коммерческий рынок. Моя задача как руководителя организации — создать интересные вакансии, чтобы с нами работали профессионалы.
Изначально я старалась, чтобы все процессы нашего некоммерческого проекта функционировали как бизнес-процессы в обычных организациях. Например, у нас четко выстроена логистика: действует автоматизация путевых листов, есть маячки на машинах и понимание, сколько водители потратили на поездки, есть датчики на контейнерах для сбора одежды, которые нам сообщают, что ящики переполнены. Если мы благотворительный фонд, это не значит, что у нас сидит добрая женщина-волонтер на линии и бесплатно курирует бесплатного же водителя. Только деньги гарантируют скорость и качество работы.
Нам часто говорят: «Вы получаете вещи на халяву, а потом их еще и продаете!» Но чтобы получить эти вещи, нужно как минимум выплачивать зарплату координатору, который будет договариваться с компаниями уровня Uber, Google, IKEA о том, чтобы стать их партнерами. Для этого нужно пройти немыслимое количество проверок, встреч и презентаций. Никто не задумывается о том, сколько мы тратим на инфраструктуру. Например, ящики для сбора вещей (в Москве их сейчас более 50) идут к нам из Германии, потому что, как оказалось, в России невозможно заказать контейнер, который нормально сконструирован — не будет течь, ржаветь — и при этом стоит адекватных денег.
На самом деле у нас все то же самое, что и в обычном бизнесе, просто задача не в том, чтобы заработать дивиденды для владельцев: вся прибыль реинвестируется в развитие инфраструктуры или идет на развитие соцпроектов, которые сами по себе не могут окупаться. В прошлом году более 25% своего бюджета фонд заработал предпринимательской деятельностью».
Дарья Алексеева, лидер проекта Charity Shop и создатель благотворительного фонда «Второе дыхание»
В 2014 году Дарья Алексеева создала магазин Charity Shop, который продает брендовые вещи в благотворительных целях. Годом позже предпринимательница основала фонд «Второе дыхание», который занимается сбором ненужной одежды в Москве.
«В недавнем исследовании «Зарубежный опыт развития социального предпринимательства и возможность его применения в России» Института экономической политики Егора Гайдара приводится классификационная шкала разных форматов социального предпринимательства, разработанная международной организацией «Глобальный мониторинг предпринимательства». На шкале два полюса — социальный и коммерческий. На первом находятся проекты, для которых социальная цель важнее, чем коммерческий результат, — НКО и благотворительные организации. Они существуют на пожертвования граждан, гранты, иные формы помощи. На другом полюсе — коммерческие предприятия. Для них главный смысл — получение прибыли, но при этом у них могут быть и социальные цели, которые они декларируют и реализуют за счет части прибыли.
Между полюсами есть еще два формата. Первый — некоммерческое социальное предприятие: оно зависит от государственной и иной финансовой помощи, но объединяет свою социальную миссию с внедрением инновационных подходов. Экономическая устойчивость таких предприятий может частично обеспечиваться рыночной реализацией товаров или услуг, связанных с социальными задачами. Второй формат — так называемое гибридное социальное предприятие — решает важную для общества проблему инновационным способом и при этом само зарабатывает средства, которые инвестирует в свое развитие. Такие предприятия реализуют свою социальную миссию прежде всего за счет рыночных механизмов.
Светлана Миронюк
(Фото: Дмитрий Коротаев / «Коммерсантъ»)
Ответ на вопрос, может ли социальное предприятие быть успешным, лежит на этой линейке. НКО с элементами социального предприятия и гибридное социальное предприятие в развитых экономиках обычно успешны. Почему в России они сталкиваются с проблемами, которые мешают им стать успешными? Дело в общей предпринимательской атмосфере. Если бизнес-климат не позитивен, а возможности потребителей скромны, страновые риски и экономические проблемы ложатся на социального предпринимателя тяжелым грузом».
Светлана Миронюк, профессор практики Школы управления «Сколково», исполнительный директор «PwC Россия», куратор номинации «Менеджер в социальной сфере» Премии РБК
Старый, но не дряхлый
«Проекты для инвалидов могут быть только благотворительными. Но у нас другая история — пожилые люди, и мы не скрываем, что зарабатываем на них деньги. Где-нибудь в Швеции за дом престарелых платит государство. Но если бы у нас кто-то открыл социальный бизнес, который бы не вылезал из убытков, я бы очень сильно напрягся: какие интересы преследует человек, который помогает всем подряд «за так»?
Пожилых людей мы делим на три группы. Есть вполне самостоятельные: сами могут себе кашу готовить утром. Им скорее нужно наблюдение, профилактика болезней. Вторая группа — те, кто поступил на бытовую реабилитацию: инсульт или инфаркт случился, или ногу сломал человек, и тогда его на время помещают к нам в пансионат. Таким нужно человеческое общение, забота: например, человек после инсульта перестал ходить, и его надо заново учить, как ребенка. Третья группа — те, кто нуждается в паллиативной помощи, — люди с деменцией, с Альцгеймером, после третьего инсульта, онкологические больные. Таким лучше уже не станет, но заботиться о них нужно еще долгие годы.
У всех этих людей есть родственники, дети, и они заинтересованы в том, чтобы уход был хороший. Они не готовы отдать свою маму в какой-то приют при церкви, где нет ни стандартов, ни гарантий качества услуг. Когда люди платят, они вправе все это требовать. И я считаю: хорошо, что мы берем деньги и за это гарантируем людям, что за их родственниками присмотрят. И чем больше люди платят, тем выше их ожидания — это своеобразная благодарность своим родителям за хорошее детство.
Идея открыть сеть пансионатов для престарелых возникла в 2008 году, когда я волонтерил — вместе с врачом ходил к одиноким бабушкам: помогал умываться, делать кардиограмму и все такое прочее. Однажды нам попалась лежачая пациентка 86 лет. У нее была мечта — попасть в больницу. Она говорила о больнице, как о рае: там за ней будут смотреть, разговаривать с ней. В какой-то момент она забылась — встала и стала ходить по квартире. Оказалось, что никакая она не лежачая. Врач мне потом рассказал, что пожилые люди от скуки часто придумывают себе больше болезней, чем есть на самом деле.
Мы с ним пришли к выводу, что самое главное для пожилых — это возможность активной жизни: они должны быть востребованны, им нужно общение. И я решил сделать такие пансионаты, которые будут заниматься досугом стариков — неважно, чем и насколько серьезно они больны. Мы стараемся в старости раскрыть все их таланты. Но для этого надо снять у них болевые эффекты, кормить их правильно, чтобы не было проблем с пищеварением, даже ногти стричь им время от времени — для большинства это проблема. И вот приходит к бабушке в палату баянист, и она думает: а почему бы не пойти потанцевать?
Алексей Маврин
(Фото: из личного архива)
Государственная помощь, впрочем, у нас в России тоже присутствует. С 2014 года действует закон 442-ФЗ: если человек признан нуждающимся в уходе, часть затрат на его содержание субсидируется из бюджета. 60% людей у нас живут по госпрограмме».
Алексей Маврин, основатель и генеральный директор сетипансионатов для пожилых людей «Опека»
Алексей Маврин в 2008 году основал сеть частных пансионатов «Опека», специализирующихся на содержании и лечении пожилых людей. В сети уже девять пансионатов: семь в Санкт-Петербурге и Ленинградской области и два в Москве.
«Большинство социальных предпринимателей — это те, кто решил бороться с какой-то проблемой после того, как сам с ней столкнулся или с ней столкнулись его близкие. Сейчас проектов стало значительно больше, и само направление общественно значимого предпринимательства привлекает все больше сторонников. Цель таких проектов иная, чем в бизнесе. Но с точки зрения инструментов продвижения и реализации продуктов и услуг я не отделяю эти проекты от бизнес-проектов.
При выборе направления социальный предприниматель, как и в обычном бизнесе, должен проанализировать рынок и риски, определить конкурентов и аудиторию своего проекта. Будут ли его товар или услуга востребованными там, где он собирается развивать проект? В чем сильные и слабые стороны проекта, какие у него возможности, с какими угрозами он может столкнуться? Социальное предпринимательство должно иметь устойчивую бизнес-модель. Проект обязан выйти на самоокупаемость.
Часто бывает так, что есть и замечательная идея, и аудитория под нее, но человек не обладает возможностями для реализации своего бизнес-плана. И в благотворительности, и в социальном предпринимательстве остро необходим сильный управленец. Зачастую социальные бизнесмены — это люди, которые горят идеей, но не обладают базовыми знаниями, которые помогут им вывести проект на рынок. Желательно, чтобы в команде проекта был человек с бизнес-образованием, который обладал бы пониманием, как выстроить рабочий процесс, наладить производство, логистику, поставки. От этого зависит судьба всего проекта».
Ольга Попова-Качелкина, директор направления «Социальные коммуникации и КСО» КРОС, эксперт Премии РБК
Источник